Other Translations: Deutsch , English
From:
Theragāthā 16.8 Стихи старших монахов 16.8
Vīsatinipāta Двадцать строф
Paṭhamavagga Глава первая
Aṅgulimālattheragāthā Ангулимала Тхера
“Gacchaṁ vadesi samaṇaṭṭhitomhi, «Отшельник, ты идёшь,
Mamañca brūsi ṭhitamaṭṭhitoti; А говоришь, что остановился.
Pucchāmi taṁ samaṇa etamatthaṁ, А я остановился, но ты сказал, что я иду.
‘Kathaṁ ṭhito tvaṁ ahamaṭṭhitomhi’”. Раскрой же смысл своих мне слов.»
“Ṭhito ahaṁ aṅgulimāla sabbadā, «Я остановился, Ангулимала, я стою,
Sabbesu bhūtesu nidhāya daṇḍaṁ; Отринув всё насилье к существам.
Tuvañca pāṇesu asaññatosi, Ты же в насилии своём не остановился,
Tasmā ṭhitohaṁ tuvamaṭṭhitosi”. Вот в чём значенье слов моих.»
“Cirassaṁ vata me mahito mahesī, «О, наконец в лес сей пришёл мудрец,
Mahāvanaṁ samaṇo paccapādi; Отшельник великий, кто мной почитаем.
Sohaṁ cajissāmi sahassapāpaṁ, Услышав от него Дхамму,
Sutvāna gāthaṁ tava dhammayuttaṁ”. Отрину зло всё от себя!»
Icceva coro asimāvudhañca, Так говоря, нож бросил лиходей:
Sobbhe papāte narake anvakāsi;
Avandi coro sugatassa pāde, К ногам Счастливого припал,
Tattheva pabbajjamayāci buddhaṁ. Монахом стать он пожелал.
Buddho ca kho kāruṇiko mahesi, «Иди, о бхиккху!» — Счастливый отвечал,
Yo satthā lokassa sadevakassa; Великим состраданьем преисполненный,
“Tamehi bhikkhū”ti tadā avoca, Богов учитель и людей,
Eseva tassa ahu bhikkhubhāvo. И это стало постригом Ангулимале.
“Yo ca pubbe pamajjitvā, Кто прежде безрассудным был,
pacchā so nappamajjati; А стал затем иным,
Somaṁ lokaṁ pabhāseti, Освещает мир, как луна,
abbhā muttova candimā. Глядящая из облаков.
Yassa pāpaṁ kataṁ kammaṁ, Кто прежде зло вершил,
kusalena pidhīyati; Но стал творить благое,
Somaṁ lokaṁ pabhāseti, Освещает мир, как луна,
abbhā muttova candimā. Глядящая из облаков.
Yo have daharo bhikkhu, Молодой бхиккху,
yuñjati buddhasāsane; Преданный беззаветно учению Будды,
Somaṁ lokaṁ pabhāseti, Освещает мир, как луна,
abbhā muttova candimā. Глядящая из облаков.
Disāpi me dhammakathaṁ suṇantu, Пусть даже враги мои услышат Дхамму!
Disāpi me yuñjantu buddhasāsane; Пусть даже враги мои обретут в ней радость!
Disāpi me te manuje bhajantu, Пусть даже враги мои найдут людей,
Ye dhammamevādapayanti santo. Что преданы Дхамме!
Disā hi me khantivādānaṁ, И пусть они услышат Дхамму
avirodhappasaṁsinaṁ; В положенное время,
Suṇantu dhammaṁ kālena, Терпенье восхваляя
tañca anuvidhīyantu. И ум свой взращивая сообразно!
Na hi jātu so mamaṁ hiṁse, Они не смогут нанести урон
aññaṁ vā pana kiñcanaṁ; Ни мне, ни кому-либо ещё,
Pappuyya paramaṁ santiṁ, Достигнут наивысшего покоя,
rakkheyya tasathāvare. Охраняя существ как слабых, так и сильных.
Udakañhi nayanti nettikā, Строители каналов подчиняют воду,
Usukārā namayanti tejanaṁ; Лучники — стрелы,
Dāruṁ namayanti tacchakā, Столяры — дерево,
Attānaṁ damayanti paṇḍitā. Мудрые смиряют самих себя.
Daṇḍeneke damayanti, Одни усмиряют других палками,
aṅkusebhi kasāhi ca; Секут и стегают их,
Adaṇḍena asatthena, Но Будда усмирил меня
ahaṁ dantomhi tādinā. Без палок и хлыстов.
‘Ahiṁsako’ti me nāmaṁ, Моё имя ныне «безобидный»,
hiṁsakassa pure sato; Хоть прежде я терзал других.
Ajjāhaṁ saccanāmomhi, Я совестлив отныне,
na naṁ hiṁsāmi kiñcanaṁ. Вреда не причиняю никому.
Coro ahaṁ pure āsiṁ, Я лиходеем был,
aṅgulimāloti vissuto; Ангулималой, овеянным дурною славой.
Vuyhamāno mahoghena, Он смыт теперь великим наводненьем,
buddhaṁ saraṇamāgamaṁ. Я принял прибежище в Будде.
Lohitapāṇi pure āsiṁ, В крови по локоть были руки
aṅgulimāloti vissuto; Печально известного Ангулималы.
Saraṇagamanaṁ passa, Принял прибежище в Будде я,
bhavanetti samūhatā. Отрезал корень становленья.
Tādisaṁ kammaṁ katvāna, Сотворив зло,
bahuṁ duggatigāminaṁ; Что вело к участи дурной,
Phuṭṭho kammavipākena, Я испытал плоды своих деяний,
anaṇo bhuñjāmi bhojanaṁ. Свободен ныне от долгов.
Pamādamanuyuñjanti, Безрассудны глупцы,
bālā dummedhino janā; Но мудрые безрассудства избегают:
Appamādañca medhāvī, Благоразумие, словно сокровище,
dhanaṁ seṭṭhaṁva rakkhati. Блюдут.
Mā pamādamanuyuñjetha, Чурайтесь безрассудства,
mā kāmaratisanthavaṁ; Любовных связей.
Appamatto hi jhāyanto, Благоразумные, взрастившие джханы,
pappoti paramaṁ sukhaṁ. Обретёте вы высшее счастье.
Svāgataṁ nāpagataṁ, С радостью, не противясь,
netaṁ dummantitaṁ mama; Из всех наставлений, что в мире есть,
Savibhattesu dhammesu,
yaṁ seṭṭhaṁ tadupāgamaṁ. Получил я лучшее наставление.
Svāgataṁ nāpagataṁ,
netaṁ dummantitaṁ mama;
Tisso vijjā anuppattā, Три знанья мной достигнуты,
kataṁ buddhassa sāsanaṁ. Заветы Татхагаты мной исполнены всецело.
Araññe rukkhamūle vā, В чащобах, пещерах, расселинах гор,
pabbatesu guhāsu vā; Под корнями деревьев —
Tattha tattheva aṭṭhāsiṁ, Где бы я ни пребывал,
ubbiggamanaso tadā. Мой ум был взволнован всегда.
Sukhaṁ sayāmi ṭhāyāmi, Сейчас я счастлив: стою иль лежу —
sukhaṁ kappemi jīvitaṁ; Повсюду я счастлив;
Ahatthapāso mārassa, Я вне пределов Мары,
aho satthānukampito. Поистине учитель имел состраданье ко мне.
Brahmajacco pure āsiṁ, Я в касте брахманов рождён был,
udicco ubhato ahu; Чистой с обеих сторон;
Sojja putto sugatassa, Сейчас Счастливого, царя Дхаммы,
dhammarājassa satthuno. Я сын родной.
Vītataṇho anādāno, Свободный от жажды, живу без цепляний,
guttadvāro susaṁvuto; Двери чувств охраняя, сдержанный,
Aghamūlaṁ vadhitvāna, Вырвав корень страданий,
patto me āsavakkhayo. Изгнав помраченья ума.
Pariciṇṇo mayā satthā, Учитель дал давно мне верные уроки,
kataṁ buddhassa sāsanaṁ; И я исполнил все его наказы:
Ohito garuko bhāro, Тяжкое бремя с меня снято,
bhavanetti samūhatā”ti. И тяга к новому рождению угасла.
… Aṅgulimālo thero ….