Other Translations: Deutsch , English
From:
Majjhima Nikāya 35 Мадджхима Никая 35
Cūḷasaccakasutta Малая беседа с Саччакой
Evaṁ me sutaṁ—Так я слышал.
ekaṁ samayaṁ bhagavā vesāliyaṁ viharati mahāvane kūṭāgārasālāyaṁ. Однажды Благословенный проживал в Весали, в Великом лесу, в Зале С Остроконечной Крышей.
Tena kho pana samayena saccako nigaṇṭhaputto vesāliyaṁ paṭivasati bhassappavādako paṇḍitavādo sādhusammato bahujanassa. И в то время Саччака, сын нигантхов, проживал в Весали – искусный спорщик и умелый оратор, которого многие считали святым.
So vesāliyaṁ parisati evaṁ vācaṁ bhāsati: В собрании [людей] из Весали он делал такое утверждение:
“nāhaṁ taṁ passāmi samaṇaṁ vā brāhmaṇaṁ vā, saṅghiṁ gaṇiṁ gaṇācariyaṁ, api arahantaṁ sammāsambuddhaṁ paṭijānamānaṁ, yo mayā vādena vādaṁ samāraddho na saṅkampeyya na sampakampeyya na sampavedheyya, yassa na kacchehi sedā mucceyyuṁ. «Я не вижу ни одного жреца или отшельника, предводителя общины, предводителя группы, наставника группы, даже того, кто заявляет, что в совершенстве и полностью просветлён, кто бы не дрогнул, не задрожал, не поколебался, у кого бы пот не заструился из подмышек, если бы он вступил со мной в дебаты.
Thūṇaṁ cepāhaṁ acetanaṁ vādena vādaṁ samārabheyyaṁ, sāpi mayā vādena vādaṁ samāraddhā saṅkampeyya sampakampeyya sampavedheyya. Даже если бы я пустился в дебаты с бесчувственным столбом, тот бы дрогнул, задрожал, поколебался, если бы он [мог] пуститься в дебаты со мной,
Ko pana vādo manussabhūtassā”ti? так что уж говорить о человеческом существе?»
Atha kho āyasmā assaji pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya vesāliṁ piṇḍāya pāvisi. И тогда, утром, достопочтенный Ассаджи оделся, взял чашу и внешнее одеяние и отправился в Весали за подаяниями.
Addasā kho saccako nigaṇṭhaputto vesāliyaṁ jaṅghāvihāraṁ anucaṅkamamāno anuvicaramāno āyasmantaṁ assajiṁ dūratova āgacchantaṁ. По мере того как Саччака, сын нигантхов, ходил и бродил по Весали, чтобы размяться, он издали увидел достопочтенного Ассаджи,
Disvāna yenāyasmā assaji tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā āyasmatā assajinā saddhiṁ sammodi. подошёл к нему и обменялся с ним приветствиями.
Sammodanīyaṁ kathaṁ sāraṇīyaṁ vītisāretvā ekamantaṁ aṭṭhāsi. Ekamantaṁ ṭhito kho saccako nigaṇṭhaputto āyasmantaṁ assajiṁ etadavoca: После обмена вежливыми приветствиями и любезностями Саччака, сын нигантхов, встал рядом и сказал ему:
“kathaṁ pana, bho assaji, samaṇo gotamo sāvake vineti, kathaṁbhāgā ca pana samaṇassa gotamassa sāvakesu anusāsanī bahulā pavattatī”ti? – Господин Ассаджи, как отшельник Готама дисциплинирует своих учеников? Каким образом обычно излагается наставление отшельника Готамы его ученикам?
“Evaṁ kho, aggivessana, bhagavā sāvake vineti, evaṁbhāgā ca pana bhagavato sāvakesu anusāsanī bahulā pavattati: – Вот как Благословенный дисциплинирует своих учеников, и вот как обычно излагается наставление отшельника Готамы его ученикам:
‘rūpaṁ, bhikkhave, aniccaṁ, vedanā aniccā, saññā aniccā, saṅkhārā aniccā, viññāṇaṁ aniccaṁ. «Монахи, материальная форма непостоянна, чувство непостоянно, восприятие непостоянно, формации [ума] непостоянны, сознание непостоянно.
Rūpaṁ, bhikkhave, anattā, vedanā anattā, saññā anattā, saṅkhārā anattā, viññāṇaṁ anattā. Монахи, материальная форма безличностна, чувство безличностно, восприятие безличностно, формации безличностны, сознание безличностно.
Sabbe saṅkhārā aniccā, sabbe dhammā anattā’ti. Все формации непостоянны. Все вещи безличностны.
Evaṁ kho, aggivessana, bhagavā sāvake vineti, evaṁbhāgā ca pana bhagavato sāvakesu anusāsanī bahulā pavattatī”ti. Вот как Благословенный дисциплинирует своих учеников, и вот как обычно излагается наставление отшельника Готамы его ученикам.
“Dussutaṁ vata, bho assaji, assumha ye mayaṁ evaṁvādiṁ samaṇaṁ gotamaṁ assumha. – Если бы мы услышали, что утверждает отшельник Готама, мы бы действительно услышали бы [лишь] неприятное.
Appeva nāma mayaṁ kadāci karahaci tena bhotā gotamena saddhiṁ samāgaccheyyāma, appeva nāma siyā kocideva kathāsallāpo, appeva nāma tasmā pāpakā diṭṭhigatā viveceyyāmā”ti. Быть может, придёт время, мы встретимся с Господином Готамой и побеседуем с ним. Быть может, мы сможем отлучить его от этого порочного воззрения.
Tena kho pana samayena pañcamattāni licchavisatāni santhāgāre sannipatitāni honti kenacideva karaṇīyena. И в то время пятьсот Личчхави собрались вместе в зале для собраний по некоему делу.
Atha kho saccako nigaṇṭhaputto yena te licchavī tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā te licchavī etadavoca: Тогда Саччака, сын нигантхов, отправился к ним и сказал:
“abhikkamantu bhonto licchavī, abhikkamantu bhonto licchavī, ajja me samaṇena gotamena saddhiṁ kathāsallāpo bhavissati. – Приходите, почтенные Личчхави, приходите! Сегодня будет беседа между мной и отшельником Готамой.
Sace me samaṇo gotamo tathā patiṭṭhissati yathā ca me ñātaññatarena sāvakena assajinā nāma bhikkhunā patiṭṭhitaṁ, seyyathāpi nāma balavā puriso dīghalomikaṁ eḷakaṁ lomesu gahetvā ākaḍḍheyya parikaḍḍheyya samparikaḍḍheyya; Если отшельник Готама будет придерживаться [в разговоре] со мной того же, чего придерживался прежде [в разговоре] со мной один из его знаменитых учеников, монах по имени Ассаджи, то тогда, подобно тому как сильный человек мог бы схватить длинношёрстного барана за шерсть и тягать его туда-сюда, – точно также в дебатах я буду тягать отшельника Готаму туда-сюда.
evamevāhaṁ samaṇaṁ gotamaṁ vādena vādaṁ ākaḍḍhissāmi parikaḍḍhissāmi samparikaḍḍhissāmi.
Seyyathāpi nāma balavā soṇḍikākammakāro mahantaṁ soṇḍikākiḷañjaṁ gambhīre udakarahade pakkhipitvā kaṇṇe gahetvā ākaḍḍheyya parikaḍḍheyya samparikaḍḍheyya; Подобно сильному рабочему пивоварни, который может бросить большое сито пивовара в глубокую ёмкость с водой и, взяв его за углы, тягать его туда-сюда, – точно также в дебатах я буду тягать отшельника Готаму туда-сюда.
evamevāhaṁ samaṇaṁ gotamaṁ vādena vādaṁ ākaḍḍhissāmi parikaḍḍhissāmi samparikaḍḍhissāmi.
Seyyathāpi nāma balavā soṇḍikādhutto vālaṁ kaṇṇe gahetvā odhuneyya niddhuneyya nipphoṭeyya; Подобно сильному смесителю пивоварни, который может взять дуршлаг за углы и трясти его, [мотая] то вверх, то вниз, ударяя им, – точно также в дебатах я буду трясти отшельника Готаму, [мотая] то вверх, то вниз, ударяя им.
evamevāhaṁ samaṇaṁ gotamaṁ vādena vādaṁ odhunissāmi niddhunissāmi nipphoṭessāmi.
Seyyathāpi nāma kuñjaro saṭṭhihāyano gambhīraṁ pokkharaṇiṁ ogāhetvā sāṇadhovikaṁ nāma kīḷitajātaṁ kīḷati; Подобно шестидесятилетнему слону, который может плюхнуться в глубокий пруд и наслаждаться игрой в мытьё пеньки, – точно также я буду наслаждаться игрой в мытьё пеньки с отшельником Готамой.
evamevāhaṁ samaṇaṁ gotamaṁ sāṇadhovikaṁ maññe kīḷitajātaṁ kīḷissāmi.
Abhikkamantu bhonto licchavī, abhikkamantu bhonto licchavī, ajja me samaṇena gotamena saddhiṁ kathāsallāpo bhavissatī”ti. Приходите, почтенные Личчхави, приходите! Сегодня будет беседа между мной и отшельником Готамой.
Tatrekacce licchavī evamāhaṁsu: И тогда некоторые Личчхави сказали:
“kiṁ samaṇo gotamo saccakassa nigaṇṭhaputtassa vādaṁ āropessati, atha kho saccako nigaṇṭhaputto samaṇassa gotamassa vādaṁ āropessatī”ti? – Да кто такой этот отшельник Готама, чтобы он мог опровергнуть утверждения Саччаки, сына нигантхов? Напротив, Саччака, сын нигантхов, опровергнет утверждения отшельника Готамы.
Ekacce licchavī evamāhaṁsu: А некоторые Личчхави сказали:
“kiṁ so bhavamāno saccako nigaṇṭhaputto yo bhagavato vādaṁ āropessati, atha kho bhagavā saccakassa nigaṇṭhaputtassa vādaṁ āropessatī”ti? – Да кто такой этот Саччака, сын нигантхов, чтобы он мог опровергнуть утверждения Благословенного? Напротив, Благословенный опровергнет утверждения Саччаки, сына Нигантхов.
Atha kho saccako nigaṇṭhaputto pañcamattehi licchavisatehi parivuto yena mahāvanaṁ kūṭāgārasālā tenupasaṅkami. И затем Саччака, сын нигантхов, вместе с пятью сотнями Личчхави отправился к Залу С Остроконечной Крышей в Великом лесу.
Tena kho pana samayena sambahulā bhikkhū abbhokāse caṅkamanti. И в то время группа монахов ходила, [медитируя] под открытым небом вперёд и назад.
Atha kho saccako nigaṇṭhaputto yena te bhikkhū tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā te bhikkhū etadavoca: И тогда Саччака, сын нигантхов, подошёл к ним и спросил:
“kahaṁ nu kho, bho, etarahi so bhavaṁ gotamo viharati? – Где сейчас господин Готама, почтенные?
Dassanakāmā hi mayaṁ taṁ bhavantaṁ gotaman”ti. Мы бы хотели увидеть господина Готаму.
“Esa, aggivessana, bhagavā mahāvanaṁ ajjhogāhetvā aññatarasmiṁ rukkhamūle divāvihāraṁ nisinno”ti. – Благословенный вошёл в Великий лес, Аггивессана, и сидит у подножья дерева, дабы провести [там] остаток дня.
Atha kho saccako nigaṇṭhaputto mahatiyā licchaviparisāya saddhiṁ mahāvanaṁ ajjhogāhetvā yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavatā saddhiṁ sammodi. И тогда Саччака, сын нигантхов, вместе с большой толпой Личчхави вошёл в Великий лес и подошёл к Благословенному.
Sammodanīyaṁ kathaṁ sāraṇīyaṁ vītisāretvā ekamantaṁ nisīdi. Он обменялся с Благословенным приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями сел рядом.
Tepi kho licchavī appekacce bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdiṁsu, appekacce bhagavatā saddhiṁ sammodiṁsu, sammodanīyaṁ kathaṁ sāraṇīyaṁ vītisāretvā ekamantaṁ nisīdiṁsu. Appekacce yena bhagavā tenañjaliṁ paṇāmetvā ekamantaṁ nisīdiṁsu, appekacce bhagavato santike nāmagottaṁ sāvetvā ekamantaṁ nisīdiṁsu, appekacce tuṇhībhūtā ekamantaṁ nisīdiṁsu. Некоторые Личчхави поклонились Благословенному и сели рядом. Некоторые обменялись с ним приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями сели рядом. Некоторые из них сели рядом, поприветствовав Благословенного сложенными у груди ладонями. Некоторые из них сели рядом, объявив перед Благословенным своё имя и имя клана. Некоторые из них сели рядом [просто] молча.
Ekamantaṁ nisinno kho saccako nigaṇṭhaputto bhagavantaṁ etadavoca: Когда Саччака, сын нигантхов, сел рядом, он сказал Благословенному:
“puccheyyāhaṁ bhavantaṁ gotamaṁ kiñcideva desaṁ, sace me bhavaṁ gotamo okāsaṁ karoti pañhassa veyyākaraṇāyā”ti. – Я бы хотел спросить господина Готаму кое о чём, если бы господин Готама соизволил ответить на вопрос.
“Puccha, aggivessana, yadākaṅkhasī”ti. – Спрашивай, что пожелаешь, Аггивессана.
“Kathaṁ pana bhavaṁ gotamo sāvake vineti, kathaṁbhāgā ca pana bhoto gotamassa sāvakesu anusāsanī bahulā pavattatī”ti? – Как господин Готама дисциплинирует своих учеников? Каким образом обычно излагается наставление господина Готамы его ученикам?
“Evaṁ kho ahaṁ, aggivessana, sāvake vinemi, evaṁbhāgā ca pana me sāvakesu anusāsanī bahulā pavattati: – Вот как я дисциплинирую своих учеников, Аггивессана, и вот как обычно излагается моё наставление моим ученикам:
‘rūpaṁ, bhikkhave, aniccaṁ, vedanā aniccā, saññā aniccā, saṅkhārā aniccā, viññāṇaṁ aniccaṁ. «Монахи, материальная форма непостоянна, чувство непостоянно, восприятие непостоянно, формации [ума] непостоянны, сознание непостоянно.
Rūpaṁ, bhikkhave, anattā, vedanā anattā, saññā anattā, saṅkhārā anattā, viññāṇaṁ anattā. Монахи, материальная форма безличностна, чувство безличностно, восприятие безличностно, формации безличностны, сознание безличностно.
Sabbe saṅkhārā aniccā, sabbe dhammā anattā’ti. Все формации непостоянны. Все вещи безличностны».
Evaṁ kho ahaṁ, aggivessana, sāvake vinemi, evaṁbhāgā ca pana me sāvakesu anusāsanī bahulā pavattatī”ti. Вот как я дисциплинирую своих учеников, и вот как обычно излагается моё наставление моим ученикам.
“Upamā maṁ, bho gotama, paṭibhātī”ti. – Метафора придумалась мне, господин Готама.
“Paṭibhātu taṁ, aggivessanā”ti bhagavā avoca. – Изложи то, что придумалось тебе, Аггивессана, – сказал Благословенный.
“Seyyathāpi, bho gotama, ye kecime bījagāmabhūtagāmā vuddhiṁ virūḷhiṁ vepullaṁ āpajjanti, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya. – Подобно тому, как любого вида семена и растения достигают роста, возрастания, созревания, и все они делают так в зависимости от земли, основываясь на земле;
Evamete bījagāmabhūtagāmā vuddhiṁ virūḷhiṁ vepullaṁ āpajjanti.
Seyyathāpi vā pana, bho gotama, ye kecime balakaraṇīyā kammantā karīyanti, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya. а также подобно тому, как если любая трудная работа выполняется, то вся она выполняется в зависимости от земли,
Evamete balakaraṇīyā kammantā karīyanti.
Evameva kho, bho gotama, rūpattāyaṁ purisapuggalo rūpe patiṭṭhāya puññaṁ vā apuññaṁ vā pasavati, vedanattāyaṁ purisapuggalo vedanāyaṁ patiṭṭhāya puññaṁ vā apuññaṁ vā pasavati, saññattāyaṁ purisapuggalo saññāyaṁ patiṭṭhāya puññaṁ vā apuññaṁ vā pasavati, saṅkhārattāyaṁ purisapuggalo saṅkhāresu patiṭṭhāya puññaṁ vā apuññaṁ vā pasavati, viññāṇattāyaṁ purisapuggalo viññāṇe patiṭṭhāya puññaṁ vā apuññaṁ vā pasavatī”ti. то точно также, господин Готама, «я» человека – это материальная форма, и, основываясь на материальной форме, он порождает благие заслуги или плохие заслуги. «Я» человека – это чувство… это восприятие… это формации… это сознание, и, основываясь на сознании, он порождает благие заслуги или плохие заслуги.
“Nanu tvaṁ, aggivessana, evaṁ vadesi: – Аггивессана, не утверждаешь ли ты так:
‘rūpaṁ me attā, vedanā me attā, saññā me attā, saṅkhārā me attā, viññāṇaṁ me attā’”ti? «Материальная форма – это моё «я», чувство – это моё «я», восприятие – это моё «я», формации [ума] – это моё «я», сознание – это моё «я»?
“Ahañhi, bho gotama, evaṁ vadāmi: – Я утверждаю так, господин Готама: Материальная форма – это моё «я», чувство – это моё «я», восприятие – это моё «я», формации [ума] – это моё «я», сознание – это моё «я».
‘rūpaṁ me attā, vedanā me attā, saññā me attā, saṅkhārā me attā, viññāṇaṁ me attā’ti, ayañca mahatī janatā”ti. И также делает и большинство людей.
“Kiñhi te, aggivessana, mahatī janatā karissati? – К чему тебе это большинство людей, Аггивессана?
Iṅgha tvaṁ, aggivessana, sakaññeva vādaṁ nibbeṭhehī”ti. Будь добр, обозначь только своё собственное утверждение.
“Ahañhi, bho gotama, evaṁ vadāmi: – Если так, господин Готама, то я утверждаю:
‘rūpaṁ me attā, vedanā me attā, saññā me attā, saṅkhārā me attā, viññāṇaṁ me attā’”ti. «Материальная форма – это моё «я», чувство – это моё «я», восприятие – это моё «я», формации [ума] – это моё «я», сознание – это моё «я».
“Tena hi, aggivessana, taññevettha paṭipucchissāmi, yathā te khameyya tathā naṁ byākareyyāsi. – В таком случае, Аггивессана, я задам тебе встречный вопрос. Отвечай так, как сочтёшь нужным.
Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, Как ты думаешь, Аггивессана?
vatteyya rañño khattiyassa muddhāvasittassa sakasmiṁ vijite vaso—Мог бы помазанный на царство благородный царь – например, Пасенади из Косалы или же царь Аджатасатту Ведехипутта из Магадхи –
ghātetāyaṁ vā ghātetuṁ, jāpetāyaṁ vā jāpetuṁ, pabbājetāyaṁ vā pabbājetuṁ, seyyathāpi rañño pasenadissa kosalassa, seyyathāpi vā pana rañño māgadhassa ajātasattussa vedehiputtassā”ti? исполнять власть в своём собственном царстве, чтобы казнить тех, кого следует казнить, штрафовать тех, кого следует штрафовать, изгонять тех, кого следует изгонять?
“Vatteyya, bho gotama, rañño khattiyassa muddhāvasittassa sakasmiṁ vijite vaso—– господин Готама, помазанный на царство благородный царь – например, Пасенади из Косалы или же царь Аджатасатту Ведехипутта из Магадхи – мог бы исполнять власть в своём собственном царстве, чтобы казнить тех, кого следует казнить, штрафовать тех, кого следует штрафовать, изгонять тех, кого следует изгонять.
ghātetāyaṁ vā ghātetuṁ, jāpetāyaṁ vā jāpetuṁ, pabbājetāyaṁ vā pabbājetuṁ, seyyathāpi rañño pasenadissa kosalassa, seyyathāpi vā pana rañño māgadhassa ajātasattussa vedehiputtassa.
Imesampi hi, bho gotama, saṅghānaṁ gaṇānaṁ—Ведь даже такие общины и общества
Seyyathidaṁ—vajjīnaṁ mallānaṁ—как Вадджи и Маллы
vattati sakasmiṁ vijite vaso—сполняют власть в своих собственных царствах, чтобы казнить тех, кого следует казнить, штрафовать тех, кого следует штрафовать, изгонять тех, кого следует изгонять.
ghātetāyaṁ vā ghātetuṁ, jāpetāyaṁ vā jāpetuṁ, pabbājetāyaṁ vā pabbājetuṁ.
Kiṁ pana rañño khattiyassa muddhāvasittassa, seyyathāpi rañño pasenadissa kosalassa, seyyathāpi vā pana rañño māgadhassa ajātasattussa vedehiputtassa? Так что уж говорить о помазанном на царство благородном царе, таком как царь Пасенади из Косалы или царь Аджатасатту из Магадхи.
Vatteyya, bho gotama, vattituñca marahatī”ti. Он мог бы исполнять её, господин Готама, и был бы достоин её исполнения.
“Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, – Как ты думаешь, Аггивессана?
yaṁ tvaṁ evaṁ vadesi: Когда ты говоришь так:
‘rūpaṁ me attā’ti, vattati te tasmiṁ rūpe vaso—«Материальная форма – это моё «я» – исполняешь ли ты какую-либо власть в отношении этой самой материальной формы, как например:
evaṁ me rūpaṁ hotu, evaṁ me rūpaṁ mā ahosī”ti? «Пусть моя форма будет такой. Пусть моя форма не будет такой»?
Evaṁ vutte, saccako nigaṇṭhaputto tuṇhī ahosi. Когда так было сказано, Саччака, сын нигантхов, ничего не ответил.
Dutiyampi kho bhagavā saccakaṁ nigaṇṭhaputtaṁ etadavoca: И во второй раз Благословенный задал тот же самый вопрос,
“taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, yaṁ tvaṁ evaṁ vadesi:
‘rūpaṁ me attā’ti, vattati te tasmiṁ rūpe vaso—
evaṁ me rūpaṁ hotu, evaṁ me rūpaṁ mā ahosī”ti?
Dutiyampi kho saccako nigaṇṭhaputto tuṇhī ahosi. и во второй раз Саччака, сын нигантхов, ничего не ответил.
Atha kho bhagavā saccakaṁ nigaṇṭhaputtaṁ etadavoca: Тогда Благословенный сказал ему:
“byākarohi dāni, aggivessana, na dāni te tuṇhībhāvassa kālo. – Аггивессана, отвечай сейчас же. Сейчас не время молчать.
Yo koci, aggivessana tathāgatena yāvatatiyaṁ sahadhammikaṁ pañhaṁ puṭṭho na byākaroti, etthevassa sattadhā muddhā phalatī”ti. Если кто-либо, будучи спрошен Татхагатой разумным вопросом в третий раз, всё ещё не ответит, то его голова прямо на этом самом месте расколется на семь частей.
Tena kho pana samayena vajirapāṇi yakkho āyasaṁ vajiraṁ ādāya ādittaṁ sampajjalitaṁ sajotibhūtaṁ saccakassa nigaṇṭhaputtassa uparivehāsaṁ ṭhito hoti: И тогда в воздухе над Саччакой, сыном нигантхов, появился владычествующий молниями дух, державший в руке железную молнию – горящую, пылающую, полыхающую, – думая:
“sacāyaṁ saccako nigaṇṭhaputto bhagavatā yāvatatiyaṁ sahadhammikaṁ pañhaṁ puṭṭho na byākarissati etthevassa sattadhā muddhaṁ phālessāmī”ti. Если Саччака, сын нигантхов, будучи спрошен Благословенным разумным вопросом в третий раз, всё ещё не ответит, то я расколю его голову на семь частей прямо на этом самом месте»
Taṁ kho pana vajirapāṇiṁ yakkhaṁ bhagavā ceva passati saccako ca nigaṇṭhaputto. Благословенный увидел владычествующего молниями духа, как увидел [его] и Саччака, сын нигантхов.
Atha kho saccako nigaṇṭhaputto bhīto saṁviggo lomahaṭṭhajāto bhagavantaṁyeva tāṇaṁ gavesī bhagavantaṁyeva leṇaṁ gavesī bhagavantaṁyeva saraṇaṁ gavesī bhagavantaṁ etadavoca: И тогда Саччака, сын нигантхов, испугался, встревожился, впал в ужас. Выискивая укрытия, пристанища, прибежища в самом Благословенном, он сказал:
“pucchatu maṁ bhavaṁ gotamo, byākarissāmī”ti. – Спросите меня [ещё раз], господин Готама, я отвечу.
“Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, – Как ты думаешь, Аггивессана?
yaṁ tvaṁ evaṁ vadesi: Когда ты говоришь так:
‘rūpaṁ me attā’ti, vattati te tasmiṁ rūpe vaso—Материальная форма – это моё «я» – исполняешь ли ты какую-либо власть в отношении этой самой материальной формы, как например:
evaṁ me rūpaṁ hotu, evaṁ me rūpaṁ mā ahosī”ti? «Пусть моя форма будет такой. Пусть моя форма не будет такой»?
“No hidaṁ, bho gotama”. - Нет, господин Готама.
“Manasi karohi, aggivessana; – Обрати внимание, Аггивессана,
manasi karitvā kho, aggivessana, byākarohi. обрати внимание на то, как ты отвечаешь!
Na kho te sandhiyati purimena vā pacchimaṁ pacchimena vā purimaṁ. То, что ты сказал после, не согласуется с тем, что ты сказал прежде, как и то, что ты сказал прежде, не согласуется с тем, что ты сказал после.
Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, Как ты думаешь, Аггивессана?
yaṁ tvaṁ evaṁ vadesi: Когда ты говоришь так:
‘vedanā me attā’ti, vattati te tissaṁ vedanāyaṁ vaso—«Чувство – это моё «я» – исполняешь ли ты какую-либо власть в отношении этого самого чувства, как например:
evaṁ me vedanā hotu, evaṁ me vedanā mā ahosī”ti? «Пусть моё чувство будет таким. Пусть моё чувство не будет таким»?
“No hidaṁ, bho gotama”. - Нет, господин Готама.
“Manasi karohi, aggivessana; – Обрати внимание, Аггивессана,
manasi karitvā kho, aggivessana, byākarohi. обрати внимание на то, как ты отвечаешь!
Na kho te sandhiyati purimena vā pacchimaṁ, pacchimena vā purimaṁ. То, что ты сказал после, не согласуется с тем, что ты сказал прежде, как и то, что ты сказал прежде, не согласуется с тем, что ты сказал после.
Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, Как ты думаешь, Аггивессана?
yaṁ tvaṁ evaṁ vadesi: Когда ты говоришь так:
‘saññā me attā’ti, vattati te tissaṁ saññāyaṁ vaso—«Восприятие – это моё «я» – исполняешь ли ты какую-либо власть в отношении этого самого восприятия, как например:
evaṁ me saññā hotu, evaṁ me saññā mā ahosī”ti? «Пусть моё восприятие будет таким. Пусть моё восприятие не будет таким»?
“No hidaṁ, bho gotama”. – Нет, господин Готама.
“Manasi karohi, aggivessana; – Обрати внимание, Аггивессана,
manasi karitvā kho, aggivessana, byākarohi. обрати внимание на то, как ты отвечаешь!
Na kho te sandhiyati purimena vā pacchimaṁ, pacchimena vā purimaṁ. То, что ты сказал после, не согласуется с тем, что ты сказал прежде, как и то, что ты сказал прежде, не согласуется с тем, что ты сказал после.
Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, Как ты думаешь, Аггивессана?
yaṁ tvaṁ evaṁ vadesi: Когда ты говоришь так:
‘saṅkhārā me attā’ti, vattati te tesu saṅkhāresu vaso—«Формации [ума] – это моё «я» – исполняешь ли ты какую-либо власть в отношении этих самых формаций, как например:
evaṁ me saṅkhārā hontu, evaṁ me saṅkhārā mā ahesun”ti? «Пусть мои формации будут такими. Пусть мои формации не будут такими»?
“No hidaṁ, bho gotama”. – Нет, господин Готама.
“Manasi karohi, aggivessana; – Обрати внимание, Аггивессана,
manasi karitvā kho, aggivessana, byākarohi. обрати внимание на то, как ты отвечаешь!
Na kho te sandhiyati purimena vā pacchimaṁ, pacchimena vā purimaṁ. То, что ты сказал после, не согласуется с тем, что ты сказал прежде, как и то, что ты сказал прежде, не согласуется с тем, что ты сказал после.
Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, Как ты думаешь, Аггивессана?
yaṁ tvaṁ evaṁ vadesi: Когда ты говоришь так:
‘viññāṇaṁ me attā’ti, vattati te tasmiṁ viññāṇe vaso—«Сознание – это моё «я» – исполняешь ли ты какую-либо власть в отношении этого самого сознания, как например:
evaṁ me viññāṇaṁ hotu, evaṁ me viññāṇaṁ mā ahosī”ti? «Пусть моё сознание будет таким. Пусть моё сознание не будут таким»?
“No hidaṁ, bho gotama”. – Нет, господин Готама.
“Manasi karohi, aggivessana; – Обрати внимание, Аггивессана,
manasi karitvā kho, aggivessana, byākarohi. обрати внимание на то, как ты отвечаешь!
Na kho te sandhiyati purimena vā pacchimaṁ, pacchimena vā purimaṁ. То, что ты сказал после, не согласуется с тем, что ты сказал прежде, как и то, что ты сказал прежде, не согласуется с тем, что ты сказал после.
Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, Как ты думаешь, Аггивессана?
rūpaṁ niccaṁ vā aniccaṁ vā”ti? Материальная форма постоянна или непостоянна?
“Aniccaṁ, bho gotama”. - Непостоянна, господин Готама.
“Yaṁ panāniccaṁ dukkhaṁ vā taṁ sukhaṁ vā”ti? – А то, что непостоянно, является страданием или счастьем?
“Dukkhaṁ, bho gotama”. - Страданием, господин Готама.
“Yaṁ panāniccaṁ dukkhaṁ vipariṇāmadhammaṁ, kallaṁ nu taṁ samanupassituṁ: – А то, что непостоянно, является страданием, подвержено переменам, может ли считаться таковым:
‘etaṁ mama, esohamasmi, eso me attā’”ti? «Это моё, я таков, это моё «я»?
“No hidaṁ, bho gotama”. – Нет, господин Готама.
“Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, - Как ты думаешь, Аггивессана?
vedanā …pe… чувство постоянно или непостоянно?…
saññā …pe… восприятие постоянно или непостоянно?…
saṅkhārā …pe… формации постоянны или непостоянны?…
taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, viññāṇaṁ niccaṁ vā aniccaṁ vā”ti? сознание постоянно или непостоянно?…
“Aniccaṁ, bho gotama”. - Непостоянно, господин Готама.
“Yaṁ panāniccaṁ dukkhaṁ vā taṁ sukhaṁ vā”ti? – А то, что непостоянно, является страданием или счастьем?
“Dukkhaṁ, bho gotama”. - Страданием, господин Готама.
“Yaṁ panāniccaṁ dukkhaṁ vipariṇāmadhammaṁ, kallaṁ nu taṁ samanupassituṁ: – А то, что непостоянно, является страданием, подвержено переменам, может ли считаться таковым:
‘etaṁ mama, esohamasmi, eso me attā’”ti? «Это моё, я таков, это моё «я»?
“No hidaṁ, bho gotama”. – Нет, господин Готама.
“Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, - Как ты думаешь, Аггивессана?
yo nu kho dukkhaṁ allīno dukkhaṁ upagato dukkhaṁ ajjhosito, dukkhaṁ ‘etaṁ mama, esohamasmi, eso me attā’ti samanupassati, api nu kho so sāmaṁ vā dukkhaṁ parijāneyya, dukkhaṁ vā parikkhepetvā vihareyyā”ti? – Как ты думаешь, Аггивессана? Когда человек хватается за страдание, обращается к страданию, держится за страдание, считает страдание таковым: «Это моё, я таков, это моё «я», может ли он когда-нибудь полностью понять страдание сам или же пребывать со всецело уничтоженным страданием?
“Kiñhi siyā, bho gotama? – Как такое возможно, господин Готама?
No hidaṁ, bho gotamā”ti. - Нет, господин Готама.
“Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, - Как ты думаешь, Аггивессана?
nanu tvaṁ evaṁ sante dukkhaṁ allīno dukkhaṁ upagato dukkhaṁ ajjhosito, dukkhaṁ: Если это так, не хватаешься ли ты за страдание, не обращаешься ли к страданию, не держишься ли за страдание, не считаешь ли страдание таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?
‘etaṁ mama, esohamasmi, eso me attā’ti samanupassasī”ti?
“Kiñhi no siyā, bho gotama? – Как может быть иначе, господин Готама?
Evametaṁ, bho gotamā”ti. - Да, господин Готама.
“Seyyathāpi, aggivessana, puriso sāratthiko sāragavesī sārapariyesanaṁ caramāno tiṇhaṁ kuṭhāriṁ ādāya vanaṁ paviseyya. – Это как если бы человеку понадобилась сердцевина дерева, он бы искал сердцевину дерева, бродил в поисках сердцевины дерева, взял острый топор и вошёл в лес.
So tattha passeyya mahantaṁ kadalikkhandhaṁ ujuṁ navaṁ akukkukajātaṁ. Там бы он увидел ствол большой банановой пальмы, прямой, свежей, неспелой.
Tamenaṁ mūle chindeyya, mūle chetvā agge chindeyya, agge chetvā pattavaṭṭiṁ vinibbhujeyya. Он бы срубил её у основания, отрезал ветви, содрал внешние слои [ствола].
So tattha pattavaṭṭiṁ vinibbhujanto pheggumpi nādhigaccheyya, kuto sāraṁ? И когда он содрал бы внешние слои, то не обнаружил бы даже заболони, не говоря уже о сердцевине.
Evameva kho tvaṁ, aggivessana, mayā sakasmiṁ vāde samanuyuñjiyamāno samanugāhiyamāno samanubhāsiyamāno ritto tuccho aparaddho. Точно также, Аггивессана, когда я тебя прижал, спросил, расспросил насчёт твоего утверждения, ты показал себя пустым, полым, ошибочным.
Bhāsitā kho pana te esā, aggivessana, vesāliyaṁ parisati vācā: Но ведь это был ты, кто делал такое заявление перед собранием из Весали:
‘nāhaṁ taṁ passāmi samaṇaṁ vā brāhmaṇaṁ vā, saṅghiṁ gaṇiṁ gaṇācariyaṁ, api arahantaṁ sammāsambuddhaṁ paṭijānamānaṁ, yo mayā vādena vādaṁ samāraddho na saṅkampeyya na sampakampeyya na sampavedheyya, yassa na kacchehi sedā mucceyyuṁ. «Я не вижу ни одного жреца или отшельника, предводителя общины, предводителя группы, наставника группы, даже того, кто заявляет, что в совершенстве и полностью просветлён, кто бы не дрогнул, не задрожал, не поколебался, у кого бы пот не заструился из подмышек, если бы он вступил со мной в дебаты.
Thūṇaṁ cepāhaṁ acetanaṁ vādena vādaṁ samārabheyyaṁ sāpi mayā vādena vādaṁ samāraddhā saṅkampeyya sampakampeyya sampavedheyya. Даже если бы я пустился в дебаты с бесчувственным столбом, тот бы дрогнул, задрожал, поколебался, если бы он [мог] пуститься в дебаты со мной,
Ko pana vādo manussabhūtassā’ti? так что уж говорить о человеческом существе?»
Tuyhaṁ kho pana, aggivessana, appekaccāni sedaphusitāni nalāṭā muttāni, uttarāsaṅgaṁ vinibhinditvā bhūmiyaṁ patiṭṭhitāni. А теперь у тебя на лбу капли пота, и они насквозь промочили твоё внешнее одеяние и упали на землю.
Mayhaṁ kho pana, aggivessana, natthi etarahi kāyasmiṁ sedo”ti. Но на моём теле пота сейчас нет.
Iti bhagavā tasmiṁ parisati suvaṇṇavaṇṇaṁ kāyaṁ vivari. И Благословенный раскрыл своё золотистое тело собранию.
Evaṁ vutte, saccako nigaṇṭhaputto tuṇhībhūto maṅkubhūto pattakkhandho adhomukho pajjhāyanto appaṭibhāno nisīdi. Когда так было сказано, Саччака, сын нигантхов, замолк, смутился, сидел с опущенными плечами и поникшей головой, угрюмый, без ответа.
Atha kho dummukho licchaviputto saccakaṁ nigaṇṭhaputtaṁ tuṇhībhūtaṁ maṅkubhūtaṁ pattakkhandhaṁ adhomukhaṁ pajjhāyantaṁ appaṭibhānaṁ viditvā bhagavantaṁ etadavoca: И тогда Думмукха, сын Личчхави, увидев Саччаку, сына нигантхов, в таком состоянии, сказал Благословенному:
“upamā maṁ, bhagavā, paṭibhātī”ti. – Метафора придумалась мне, господин Готама.
“Paṭibhātu taṁ, dummukhā”ti bhagavā avoca. – Изложи то, что придумалось тебе, Думмукха.
“Seyyathāpi, bhante, gāmassa vā nigamassa vā avidūre pokkharaṇī. – Представьте, господин, как если бы неподалёку от деревни или города был лотосовый пруд,
Tatrāssa kakkaṭako. в котором бы жил краб.
Atha kho, bhante, sambahulā kumārakā vā kumārikā vā tamhā gāmā vā nigamā vā nikkhamitvā yena sā pokkharaṇī tenupasaṅkameyyuṁ; upasaṅkamitvā taṁ pokkharaṇiṁ ogāhetvā taṁ kakkaṭakaṁ udakā uddharitvā thale patiṭṭhāpeyyuṁ. И затем несколько мальчиков и девочек вышли бы из деревни или города и отправились бы к [этому] пруду. Они бы вытащили краба из воды и положили на сухую землю.
Yaññadeva hi so, bhante, kakkaṭako aḷaṁ abhininnāmeyya taṁ tadeva te kumārakā vā kumārikā vā kaṭṭhena vā kathalena vā sañchindeyyuṁ sambhañjeyyuṁ sampalibhañjeyyuṁ. И затем, как только краб распрямлял бы одну из конечностей, они отрубали бы её, ломали бы её, разбивали на куски палками и камнями.
Evañhi so, bhante, kakkaṭako sabbehi aḷehi sañchinnehi sambhaggehi sampalibhaggehi abhabbo taṁ pokkharaṇiṁ puna otarituṁ, seyyathāpi pubbe. Так, когда все его конечности были бы отрезаны, поломаны и разбиты на куски, тот краб не смог бы вернуться в тот пруд.
Evameva kho, bhante, yāni saccakassa nigaṇṭhaputtassa visūkāyitāni visevitāni vipphanditāni tānipi sabbāni bhagavatā sañchinnāni sambhaggāni sampalibhaggāni; Точно также, господин, все те искривления, манёвры, колебания Саччаки, сына нигантхов, были отрублены, поломаны и разбиты на куски Благословенным.
abhabbo ca dāni, bhante, saccako nigaṇṭhaputto puna bhagavantaṁ upasaṅkamituṁ yadidaṁ vādādhippāyo”ti. И теперь у него нет возможности приблизиться вновь к Благословенному, чтобы поспорить.
Evaṁ vutte, saccako nigaṇṭhaputto dummukhaṁ licchaviputtaṁ etadavoca: Когда так было сказано, Саччака, сын нигантхов, сказал ему:
“āgamehi tvaṁ, dummukha, āgamehi tvaṁ, dummukha, (…) na mayaṁ tayā saddhiṁ mantema, idha mayaṁ bhotā gotamena saddhiṁ mantema. – Погоди, Думмукха, погоди! Мы говорим не с тобой, здесь мы разговариваем с господином Готамой.
Tiṭṭhatesā, bho gotama, amhākañceva aññesañca puthusamaṇabrāhmaṇānaṁ vācā. [И далее Саччака продолжил]: – Оставим, господин Готама, этот наш разговор и [разговоры] других заурядных жрецов и отшельников.
Vilāpaṁ vilapitaṁ maññe. Я думаю, всё это была просто лишь пустая болтовня.
Kittāvatā ca nu kho bhoto gotamassa sāvako sāsanakaro hoti ovādapatikaro tiṇṇavicikiccho vigatakathaṅkatho vesārajjappatto aparappaccayo satthusāsane viharatī”ti? Но каким образом ученик господина Готамы – тот, кто исполняет его наставление, который следует его совету, который вышел за пределы сомнений, – становится свободным от замешательства, обретает бесстрашие, становится независимым от других в Учении Учителя?
“Idha, aggivessana, mama sāvako yaṁ kiñci rūpaṁ atītānāgatapaccuppannaṁ ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikaṁ vā sukhumaṁ vā hīnaṁ vā paṇītaṁ vā yaṁ dūre santike vā, sabbaṁ rūpaṁ ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati; – Вот, Аггивессана, любой вид материальной формы – прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой, – мой ученик всякую материальную форму видит в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
yā kāci vedanā …pe… Любой вид чувства…
yā kāci saññā …pe… Любой вид восприятия…
ye keci saṅkhārā …pe… Любой вид формаций…
yaṁ kiñci viññāṇaṁ atītānāgatapaccuppannaṁ ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikaṁ vā sukhumaṁ vā hīnaṁ vā paṇītaṁ vā, yaṁ dūre santike vā, sabbaṁ viññāṇaṁ ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati. любой вид сознания – прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого, – мой ученик всякое сознание видит в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Ettāvatā kho, aggivessana, mama sāvako sāsanakaro hoti ovādapatikaro tiṇṇavicikiccho vigatakathaṅkatho vesārajjappatto aparappaccayo satthusāsane viharatī”ti. Вот каким образом мой ученик – тот, кто исполняет моё наставление, который следует моему совету, который вышел за пределы сомнений, – становится свободным от замешательства, обретает бесстрашие, становится независимым от других в Учении Учителя.
“Kittāvatā pana, bho gotama, bhikkhu arahaṁ hoti khīṇāsavo vusitavā katakaraṇīyo ohitabhāro anuppattasadattho parikkhīṇabhavasaṁyojano sammadaññāvimutto”ti? – Господин Готама, каким образом монах является арахантом, чьи пятна [умственных загрязнений] уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг своей цели, уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания?
“Idha, aggivessana, bhikkhu yaṁ kiñci rūpaṁ atītānāgatapaccuppannaṁ ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikaṁ vā sukhumaṁ vā hīnaṁ vā paṇītaṁ vā yaṁ dūre santike vā sabbaṁ rūpaṁ ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya disvā anupādā vimutto hoti; – Вот, Аггивессана, любой вид материальной формы – прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой, – монах всякую материальную форму увидел в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». И он освобождён посредством не-цепляния.
yā kāci vedanā …pe… Любой вид чувства…
yā kāci saññā …pe… Любой вид восприятия…
ye keci saṅkhārā …pe… Любой вид формаций…
yaṁ kiñci viññāṇaṁ atītānāgatapaccuppannaṁ ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikaṁ vā sukhumaṁ vā hīnaṁ vā paṇītaṁ vā yaṁ dūre santike vā sabbaṁ viññāṇaṁ ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya disvā anupādā vimutto hoti. Любой вид сознания – прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого, – монах всякое сознание увидел в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». И он освобождён посредством не-цепляния.
Ettāvatā kho, aggivessana, bhikkhu arahaṁ hoti khīṇāsavo vusitavā katakaraṇīyo ohitabhāro anuppattasadattho parikkhīṇabhavasaṁyojano sammadaññāvimutto. Вот каким образом монах является арахантом, чьи пятна [умственных загрязнений] уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг своей цели, уничтожил путы существования, и полностью освободился посредством окончательного знания.
Evaṁ vimuttacitto kho, aggivessana, bhikkhu tīhi anuttariyehi samannāgato hoti—Когда ум монаха таким образом освобождён, он обладает тремя непревзойдёнными качествами:
dassanānuttariyena, paṭipadānuttariyena, vimuttānuttariyena. непревзойдённое видение; непревзойдённая практика; непревзойдённое освобождение
Evaṁ vimuttacitto kho, aggivessana, bhikkhu tathāgataññeva sakkaroti garuṁ karoti māneti pūjeti—Когда монах таким образом освобождён, он всё ещё чтит, уважает, почитает, выражает почтение Татхагате:
buddho so bhagavā bodhāya dhammaṁ deseti, danto so bhagavā damathāya dhammaṁ deseti, santo so bhagavā samathāya dhammaṁ deseti, tiṇṇo so bhagavā taraṇāya dhammaṁ deseti, parinibbuto so bhagavā parinibbānāya dhammaṁ desetī”ti. «Благословенный – просветлённый и обучает Дхамме ради просветления. Благословенный – укрощённый и обучает Дхамме ради укрощения себя. Благословенный находится в покое и обучает Дхамме ради покоя. Благословенный пересёк [сансару] и обучает Дхамме ради пересечения. Благословенный достиг ниббаны и обучает Дхамме ради достижения ниббаны».
Evaṁ vutte, saccako nigaṇṭhaputto bhagavantaṁ etadavoca: Когда так было сказано, Саччака, сын нигантхов, ответил:
“mayameva, bho gotama, dhaṁsī, mayaṁ pagabbā, ye mayaṁ bhavantaṁ gotamaṁ vādena vādaṁ āsādetabbaṁ amaññimha. – Господин Готама, мы были нахальными и дерзкими, думая, что можем напасть на господина Готаму в дебатах.
Siyā hi, bho gotama, hatthiṁ pabhinnaṁ āsajja purisassa sotthibhāvo, na tveva bhavantaṁ gotamaṁ āsajja siyā purisassa sotthibhāvo. Человек мог бы напасть на сумасшедшего слона и найти [для себя] безопасность [в этом], но он не смог бы напасть на господина Готаму и найти [для себя] безопасность [в этом].
Siyā hi, bho gotama, pajjalitaṁ aggikkhandhaṁ āsajja purisassa sotthibhāvo, na tveva bhavantaṁ gotamaṁ āsajja siyā purisassa sotthibhāvo. Человек мог бы напасть на пылающую груду огня и найти [для себя] безопасность [в этом], но он не смог бы напасть на господина Готаму и найти [для себя] безопасность [в этом].
Siyā hi, bho gotama, āsīvisaṁ ghoravisaṁ āsajja purisassa sotthibhāvo, na tveva bhavantaṁ gotamaṁ āsajja siyā purisassa sotthibhāvo. Человек мог бы напасть на ужасную ядовитую змею и найти [для себя] безопасность [в этом], но он не смог бы напасть на господина Готаму и найти [для себя] безопасность [в этом].
Mayameva, bho gotama, dhaṁsī, mayaṁ pagabbā, ye mayaṁ bhavantaṁ gotamaṁ vādena vādaṁ āsādetabbaṁ amaññimha. Мы были нахальными и дерзкими, думая, что можем напасть на господина Готаму в дебатах.
Adhivāsetu me bhavaṁ gotamo svātanāya bhattaṁ saddhiṁ bhikkhusaṅghenā”ti. Пусть Благословенный вместе с общиной монахов согласится принять приглашение от меня на завтрашний обед.
Adhivāsesi bhagavā tuṇhībhāvena. Благословенный молча согласился.
Atha kho saccako nigaṇṭhaputto bhagavato adhivāsanaṁ viditvā te licchavī āmantesi: И тогда, зная, что Благословенный согласился, Саччака, сын нигантхов, обратился к Личчхави:
“suṇantu me bhonto licchavī, samaṇo me gotamo nimantito svātanāya saddhiṁ bhikkhusaṅghena. – Услышьте меня, Личчхави. Отшельник Готама вместе с общиной хороших монахов был приглашён мной на завтрашний обед.
Tena me abhihareyyātha yamassa patirūpaṁ maññeyyāthā”ti. Вы [также] можете принести всё, что посчитаете уместным для него.
Atha kho te licchavī tassā rattiyā accayena saccakassa nigaṇṭhaputtassa pañcamattāni thālipākasatāni bhattābhihāraṁ abhihariṁsu. И затем, когда минула ночь, Личчхави принесли пятьсот церемониальных блюд с молочным рисом в качестве съестных даров.
Atha kho nigaṇṭhaputto sake ārāme paṇītaṁ khādanīyaṁ bhojanīyaṁ paṭiyādāpetvā bhagavato kālaṁ ārocāpesi: Саччака, сын нигантхов, в своём собственном парке приготовил множество различных видов хорошей еды, и когда пришло время, он сообщил Благословенному:
“kālo, bho gotama, niṭṭhitaṁ bhattan”ti. «Время пришло, господин Готама, кушанье готово».
Atha kho bhagavā pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya yena saccakassa nigaṇṭhaputtassa ārāmo tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā paññatte āsane nisīdi saddhiṁ bhikkhusaṅghena. И тогда, утром, Благословенный оделся, взял чашу и внешнее одеяние и отправился с общиной монахов в парк Саччаки, сына нигантхов, где сел на подготовленное сиденье.
Atha kho saccako nigaṇṭhaputto buddhappamukhaṁ bhikkhusaṅghaṁ paṇītena khādanīyena bhojanīyena sahatthā santappesi sampavāresi. Саччака, сын нигантхов, собственноручно обслужил общину монахов во главе с Буддой превосходной разнообразной едой.
Atha kho saccako nigaṇṭhaputto bhagavantaṁ bhuttāviṁ onītapattapāṇiṁ aññataraṁ nīcaṁ āsanaṁ gahetvā ekamantaṁ nisīdi. Затем, когда Благословенный поел и убрал руки от чаши, Саччака, сын нигантхов, подготовил [для себя] более низкое сиденье,
Ekamantaṁ nisinno kho saccako nigaṇṭhaputto bhagavantaṁ etadavoca: сел рядом и сказал Благословенному:
“yamidaṁ, bho gotama, dāne puññañca puññamahī ca taṁ dāyakānaṁ sukhāya hotū”ti. – Господин Готама, пусть заслуги и великие благие плоды этого акта дарения поспособствуют счастью дарителей.
“Yaṁ kho, aggivessana, tādisaṁ dakkhiṇeyyaṁ āgamma avītarāgaṁ avītadosaṁ avītamohaṁ, taṁ dāyakānaṁ bhavissati. – Аггивессана, всё, что придёт из-за дарения такому получателю, как ты, – тому, кто не свободен от жажды, не свободен от злобы, не свободен от заблуждения, – выпадет на долю дарителей.
Yaṁ kho, aggivessana, mādisaṁ dakkhiṇeyyaṁ āgamma vītarāgaṁ vītadosaṁ vītamohaṁ, taṁ tuyhaṁ bhavissatī”ti. А то, что придёт из-за дарения такому получателю, как я, – тому, кто свободен от жажды, свободен от злобы, свободен от заблуждения, – выпадет на твою долю.
Cūḷasaccakasuttaṁ niṭṭhitaṁ pañcamaṁ.