Other Translations: Deutsch , English
From:
Majjhima Nikāya 47 Мадджхима Никая 47
Vīmaṁsakasutta Вопрошающий
Evaṁ me sutaṁ—Так я слышал.
ekaṁ samayaṁ bhagavā sāvatthiyaṁ viharati jetavane anāthapiṇḍikassa ārāme. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи, в роще Джеты, в парке Анатхапиндики.
Tatra kho bhagavā bhikkhū āmantesi: Там он обратился к монахам так:
“bhikkhavo”ti. – Монахи!
“Bhadante”ti te bhikkhū bhagavato paccassosuṁ. – Уважаемый, – ответили они.
Bhagavā etadavoca: Благословенный сказал следующее:
“vīmaṁsakena, bhikkhave, bhikkhunā parassa cetopariyāyaṁ ajānantena tathāgate samannesanā kātabbā ‘sammāsambuddho vā no vā’ iti viññāṇāyā”ti. – Монахи, вопрошающий монах, который не знает, как измерить чей-либо ум, должен осуществить изучение Татхагаты, чтобы выяснить, действительно ли он полностью просветлённый, или нет.
“Bhagavaṁmūlakā no, bhante, dhammā, bhagavaṁnettikā bhagavaṁpaṭisaraṇā; sādhu vata, bhante, bhagavantaṁyeva paṭibhātu etassa bhāsitassa attho; bhagavato sutvā bhikkhū dhāressantī”ti. – Уважаемый, наши учения укоренены в Благословенном, направляемы Благословенным, находят пристанище в Благословенном. Было бы хорошо, если бы Благословенный [сам] прояснил значение этих слов. Услышав это из его уст, монахи запомнят это.
“Tena hi, bhikkhave, suṇātha, sādhukaṁ manasi karotha, bhāsissāmī”ti. – Тогда, монахи, слушайте внимательно то, о чём я буду говорить.
“Evaṁ, bhante”ti kho te bhikkhū bhagavato paccassosuṁ. - Да, уважаемый, - ответили они.
Bhagavā etadavoca: Благословенный сказал следующее:
“Vīmaṁsakena, bhikkhave, bhikkhunā parassa cetopariyāyaṁ ajānantena dvīsu dhammesu tathāgato samannesitabbo cakkhusotaviññeyyesu dhammesu: – Монахи, вопрошающий монах, который не знает, как измерить чей-либо ум, должен осуществить изучение Татхагаты в отношении двух видов состояний, [то есть] состояний, познаваемых посредством глаза и посредством уха, так:
‘ye saṅkiliṭṭhā cakkhusotaviññeyyā dhammā, saṁvijjanti vā te tathāgatassa no vā’ti? «Нет ли в Татхагате каких-либо загрязнённых состояний, познаваемых посредством глаза или посредством уха, или же они есть?»
Tamenaṁ samannesamāno evaṁ jānāti: Когда он изучает его, он узнаёт:
‘ye saṅkiliṭṭhā cakkhusotaviññeyyā dhammā, na te tathāgatassa saṁvijjantī’ti. «В Татхагате нет каких-либо загрязнённых состояний, познаваемых посредством глаза или посредством уха».
Yato naṁ samannesamāno evaṁ jānāti:
‘ye saṅkiliṭṭhā cakkhusotaviññeyyā dhammā, na te tathāgatassa saṁvijjantī’ti, tato naṁ uttariṁ samannesati: Когда он узнаёт об этом, он изучает его далее так:
‘ye vītimissā cakkhusotaviññeyyā dhammā, saṁvijjanti vā te tathāgatassa no vā’ti? Если его спросят:«Нет ли в Татхагате каких-либо смешанных состояний, познаваемых посредством глаза или посредством уха, или же они есть?»
Tamenaṁ samannesamāno evaṁ jānāti: Когда он изучает его, он узнаёт:
‘ye vītimissā cakkhusotaviññeyyā dhammā, na te tathāgatassa saṁvijjantī’ti. «В Татхагате нет каких-либо смешанных состояний, познаваемых посредством глаза или посредством уха».
Yato naṁ samannesamāno evaṁ jānāti:
‘ye vītimissā cakkhusotaviññeyyā dhammā, na te tathāgatassa saṁvijjantī’ti, tato naṁ uttariṁ samannesati: Когда он узнаёт об этом, он изучает его далее так:
‘ye vodātā cakkhusotaviññeyyā dhammā, saṁvijjanti vā te tathāgatassa no vā’ti? Если его спросят:«Нет ли в Татхагате чистых состояний, познаваемых посредством глаза или посредством уха, или же они есть?»
Tamenaṁ samannesamāno evaṁ jānāti: Когда он изучает его, он узнаёт:
‘ye vodātā cakkhusotaviññeyyā dhammā, saṁvijjanti te tathāgatassā’ti. «В Татхагате есть чистые состояния, познаваемые посредством глаза или посредством уха».
Yato naṁ samannesamāno evaṁ jānāti:
‘ye vodātā cakkhusotaviññeyyā dhammā, saṁvijjanti te tathāgatassā’ti, tato naṁ uttariṁ samannesati: Когда он узнаёт об этом, он изучает его далее так:
‘dīgharattaṁ samāpanno ayamāyasmā imaṁ kusalaṁ dhammaṁ, udāhu ittarasamāpanno’ti? «Достиг ли этот достопочтенный этого благого состояния лишь недавно или же он достиг его давно?»
Tamenaṁ samannesamāno evaṁ jānāti: Когда он изучает его, он узнаёт:
‘dīgharattaṁ samāpanno ayamāyasmā imaṁ kusalaṁ dhammaṁ, nāyamāyasmā ittarasamāpanno’ti. «Этот достопочтенный достиг этого благого состояния уже давно. Он не достиг его лишь недавно».
Yato naṁ samannesamāno evaṁ jānāti:
‘dīgharattaṁ samāpanno ayamāyasmā imaṁ kusalaṁ dhammaṁ, nāyamāyasmā ittarasamāpanno’ti, tato naṁ uttariṁ samannesati: Когда он узнаёт об этом, он изучает его далее так:
‘ñattajjhāpanno ayamāyasmā bhikkhu yasappatto, saṁvijjantassa idhekacce ādīnavā’ti? «Достиг ли этот достопочтенный славы, обрёл ли он признание, так что в нём были бы опасности, [связанные с признанием и славой]?»
Na tāva, bhikkhave, bhikkhuno idhekacce ādīnavā saṁvijjanti yāva na ñattajjhāpanno hoti yasappatto. Ведь, монахи, покуда монах не достиг славы и не обрёл признания – опасностей [связанных с признанием и славой] нет в нём.
Yato ca kho, bhikkhave, bhikkhu ñattajjhāpanno hoti yasappatto, athassa idhekacce ādīnavā saṁvijjanti. Но когда он достиг славы и обрёл признание – эти опасности есть в нём.
Tamenaṁ samannesamāno evaṁ jānāti: Когда он изучает его, он узнаёт:
‘ñattajjhāpanno ayamāyasmā bhikkhu yasappatto, nāssa idhekacce ādīnavā saṁvijjantī’ti. «Этот достопочтенный достиг славы и обрёл признание, но опасностей [связанных с признанием и славой] нет в нём».
Yato naṁ samannesamāno evaṁ jānāti:
‘ñattajjhāpanno ayamāyasmā bhikkhu yasappatto, nāssa idhekacce ādīnavā saṁvijjantī’ti, tato naṁ uttariṁ samannesati: Когда он узнаёт об этом, он изучает его далее так:
‘abhayūparato ayamāyasmā, nāyamāyasmā bhayūparato; «Этот достопочтенный сдерживает себя без страха или сдерживает себя из-за страха?
vītarāgattā kāme na sevati khayā rāgassā’ti? Избегает ли он потакания чувственным удовольствиям, поскольку с уничтожением жажды он не имеет жажды?»
Tamenaṁ samannesamāno evaṁ jānāti: Когда он изучает его, он узнаёт:
‘abhayūparato ayamāyasmā, nāyamāyasmā bhayūparato; «Этот достопочтенный сдерживает себя без страха, а не из-за страха,
vītarāgattā kāme na sevati khayā rāgassā’ti. и он избегает потакания чувственным удовольствиям, поскольку с уничтожением жажды он не имеет жажды».
Tañce, bhikkhave, bhikkhuṁ pare evaṁ puccheyyuṁ: И теперь, монахи, если другие спросят этого монаха так:
‘ke panāyasmato ākārā, ke anvayā, yenāyasmā evaṁ vadesi—«Каковы доводы достопочтенного, каковы его свидетельства, что он утверждает так: «Благословенный – полностью просветлённый, Дхамма хорошо провозглашена Благословенным, Сангха практикует хороший путь»? –
abhayūparato ayamāyasmā, nāyamāyasmā bhayūparato;
vītarāgattā kāme na sevati khayā rāgassā’ti.
Sammā byākaramāno, bhikkhave, bhikkhu evaṁ byākareyya: то, отвечая правдиво, этот монах должен ответить так:
‘tathā hi pana ayamāyasmā saṅghe vā viharanto eko vā viharanto, ye ca tattha sugatā ye ca tattha duggatā, ye ca tattha gaṇamanusāsanti, ye ca idhekacce āmisesu sandissanti, ye ca idhekacce āmisena anupalittā, nāyamāyasmā taṁ tena avajānāti. «Когда этот достопочтенный пребывает в общине монахов или в уединении, то, хотя некоторые [монахи] ведут себя хорошо, некоторые ведут себя плохо, некоторые обучают группу [других монахов]; хотя в отношении некоторых можно увидеть, что они заинтересованы в материальных вещах, а некоторые не запятнаны материальными вещами, – всё равно этот достопочтенный никого не презирает из-за этого.
Sammukhā kho pana metaṁ bhagavato sutaṁ sammukhā paṭiggahitaṁ—И вот как я услышал и заучил из уст самого Благословенного:
abhayūparatohamasmi, nāhamasmi bhayūparato, vītarāgattā kāme na sevāmi khayā rāgassā’ti. Я сдержан без страха и не сдержан из-за страха, и я избегаю потакания чувственным удовольствиям, поскольку с уничтожением жажды я не имею жажды».
Tatra, bhikkhave, tathāgatova uttariṁ paṭipucchitabbo: Монахи, Татхагату следует далее спросить об этом так:
‘ye saṅkiliṭṭhā cakkhusotaviññeyyā dhammā, saṁvijjanti vā te tathāgatassa no vā’ti? «Нет ли в Татхагате каких-либо загрязнённых состояний, познаваемых посредством глаза или посредством уха, или же они есть?»
Byākaramāno, bhikkhave, tathāgato evaṁ byākareyya: Татхагата ответит так:
‘ye saṅkiliṭṭhā cakkhusotaviññeyyā dhammā, na te tathāgatassa saṁvijjantī’ti. «В Татхагате нет каких-либо загрязнённых состояний, познаваемых посредством глаза или посредством уха».
‘Ye vītimissā cakkhusotaviññeyyā dhammā, saṁvijjanti vā te tathāgatassa no vā’ti? Если его спросят:«Нет ли в Татхагате каких-либо смешанных состояний, познаваемых посредством глаза или посредством уха, или же они есть?»
Byākaramāno, bhikkhave, tathāgato evaṁ byākareyya: Татхагата ответит так:
‘ye vītimissā cakkhusotaviññeyyā dhammā, na te tathāgatassa saṁvijjantī’ti. «В Татхагате нет каких-либо смешанных состояний, познаваемых посредством глаза или посредством уха».
‘Ye vodātā cakkhusotaviññeyyā dhammā, saṁvijjanti vā te tathāgatassa no vā’ti? Если его спросят:«Нет ли в Татхагате чистых состояний, познаваемых посредством глаза или посредством уха, или же они есть?»
Byākaramāno, bhikkhave, tathāgato evaṁ byākareyya: Татхагата ответит так:
‘ye vodātā cakkhusotaviññeyyā dhammā, saṁvijjanti te tathāgatassa; «В Татхагате есть чистые состояния, познаваемые посредством глаза или посредством уха.
etaṁ pathohamasmi, etaṁ gocaro, no ca tena tammayo’ti. Это мои тропы, моё владение, но всё же я не соотношу себя с ними».
Evaṁvādiṁ kho, bhikkhave, satthāraṁ arahati sāvako upasaṅkamituṁ dhammassavanāya. Монахи, ученик должен подойти к Учителю, который говорит так, чтобы послушать Дхамму.
Tassa satthā dhammaṁ deseti uttaruttariṁ paṇītapaṇītaṁ kaṇhasukkasappaṭibhāgaṁ. Учитель учит его Дхамме с её всё более и более высокими уровнями, с её всё более и более утончёнными уровнями, с её тёмными и яркими противоположностями.
Yathā yathā kho, bhikkhave, bhikkhuno satthā dhammaṁ deseti uttaruttariṁ paṇītapaṇītaṁ kaṇhasukkasappaṭibhāgaṁ tathā tathā so tasmiṁ dhamme abhiññāya idhekaccaṁ dhammaṁ dhammesu niṭṭhaṁ gacchati, satthari pasīdati: По мере того как учитель обучает Дхамме монаха так, посредством прямого знания некоего учения в этой Дхамме, монах приходит к умозаключению в отношении [и остальных] учений. Он утверждает доверие к Учителю так:
‘sammāsambuddho bhagavā, svākkhāto bhagavatā dhammo, suppaṭipanno saṅgho’ti. «Благословенный – полностью просветлённый, Дхамма хорошо провозглашена Благословенным, Сангха практикует хороший путь».
Tañce, bhikkhave, bhikkhuṁ pare evaṁ puccheyyuṁ: И теперь, монахи, если другие спросят этого монаха так:
‘ke panāyasmato ākārā, ke anvayā, yenāyasmā evaṁ vadesi—«Каковы доводы достопочтенного, каковы его свидетельства, что он утверждает так: «Благословенный – полностью просветлённый, Дхамма хорошо провозглашена Благословенным, Сангха практикует хороший путь»? –
sammāsambuddho bhagavā, svākkhāto bhagavatā dhammo, suppaṭipanno saṅgho’ti?
Sammā byākaramāno, bhikkhave, bhikkhu evaṁ byākareyya: то, отвечая правдиво, этот монах должен ответить так:
‘idhāhaṁ, āvuso, yena bhagavā tenupasaṅkamiṁ dhammassavanāya. «Вот, друзья, я подошёл к Благословенному, чтобы послушать Дхамму.
Tassa me bhagavā dhammaṁ deseti uttaruttariṁ paṇītapaṇītaṁ kaṇhasukkasappaṭibhāgaṁ. Благословенный научил меня Дхамме с её всё более и более высокими уровнями, с её всё более и более утончёнными уровнями, с её тёмными и яркими противоположностями.
Yathā yathā me, āvuso, bhagavā dhammaṁ deseti uttaruttariṁ paṇītapaṇītaṁ kaṇhasukkasappaṭibhāgaṁ tathā tathāhaṁ tasmiṁ dhamme abhiññāya idhekaccaṁ dhammaṁ dhammesu niṭṭhamagamaṁ, satthari pasīdiṁ—По мере того как Благословенный обучил меня Дхамме так, посредством прямого знания некоего учения в этой Дхамме я пришёл к умозаключению в отношении [и остальных] учений. Я утвердил доверие к Учителю так:
sammāsambuddho bhagavā, svākkhāto bhagavatā, dhammo, suppaṭipanno saṅgho’ti. «Благословенный – полностью просветлённый, Дхамма хорошо провозглашена Благословенным, Сангха практикует хороший путь».
Yassa kassaci, bhikkhave, imehi ākārehi imehi padehi imehi byañjanehi tathāgate saddhā niviṭṭhā hoti mūlajātā patiṭṭhitā, ayaṁ vuccati, bhikkhave, ākāravatī saddhā dassanamūlikā; Монахи, когда чья-либо вера была взращена, укоренена, утверждена в отношении Татхагаты посредством этих доводов, терминов, формулировок, то говорится, что его вера поддерживается доводами, укоренена в видении, прочна.
daḷhā asaṁhāriyā samaṇena vā brāhmaṇena vā devena vā mārena vā brahmunā vā kenaci vā lokasmiṁ. Её не могут одолеть какой-либо жрец или отшешьник, или божество, или Мара, или Брахма, или кто бы то ни было в мире.
Evaṁ kho, bhikkhave, tathāgate dhammasamannesanā hoti. Вот каково, монахи, изучение Татхагаты в соответствии с Дхаммой,
Evañca pana tathāgato dhammatāsusamanniṭṭho hotī”ti. и вот как Татхагату тщательно изучают в соответствии с Дхаммой.
Idamavoca bhagavā. Так сказал Благословенный.
Attamanā te bhikkhū bhagavato bhāsitaṁ abhinandunti. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
Vīmaṁsakasuttaṁ niṭṭhitaṁ sattamaṁ.