Other Translations: Deutsch , English
From:
Majjhima Nikāya 84 Мадджхима Никая 84
Madhurasutta В Мадхуре
Evaṁ me sutaṁ—Так я слышал.
ekaṁ samayaṁ āyasmā mahākaccāno madhurāyaṁ viharati gundāvane. Однажды достопочтенный Махакаччана проживал в Мадхуре, в роще Чунды.
Assosi kho rājā mādhuro avantiputto: И царь Авантипутта из Мадхуры услышал:
“samaṇo khalu, bho, kaccāno madhurāyaṁ viharati gundāvane. «Отшельник Каччана проживает в Мадхуре в Роще Чунды.
Taṁ kho pana bhavantaṁ kaccānaṁ evaṁ kalyāṇo kittisaddo abbhuggato: И об этом господине Каччане распространилась такая славная молва:
‘paṇḍito viyatto medhāvī bahussuto cittakathī kalyāṇapaṭibhāno vuddho ceva arahā ca’. «Он мудрый, умный, здравомыслящий, учёный, чётко выражает свои мысли, проницательный. Он стар и он арахант.
Sādhu kho pana tathārūpānaṁ arahataṁ dassanaṁ hotī”ti. Хорошо было бы увидеть таких арахантов».
Atha kho rājā mādhuro avantiputto bhadrāni bhadrāni yānāni yojāpetvā bhadraṁ yānaṁ abhiruhitvā bhadrehi bhadrehi yānehi madhurāya niyyāsi mahaccarājānubhāvena āyasmantaṁ mahākaccānaṁ dassanāya. И тогда царь Авантипутта из Мадхуры приказал снарядить несколько царских колесниц, Взошёл на царскую колесницу и выехал из Мадхуры со всем царским великолепием, чтобы повидать достопочтенного Махакаччану.
Yāvatikā yānassa bhūmi yānena gantvā yānā paccorohitvā pattikova yenāyasmā mahākaccāno tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā āyasmatā mahākaccānena saddhiṁ sammodi. Sammodanīyaṁ kathaṁ sāraṇīyaṁ vītisāretvā ekamantaṁ nisīdi. Ekamantaṁ nisinno kho rājā mādhuro avantiputto āyasmantaṁ mahākaccānaṁ etadavoca: Он ехал, пока дорога была проходимой для колесниц, затем спешился и пошёл пешком к достопочтенному Махакаччане. Он обменялся с ним приветствиями, после обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал:
“brāhmaṇā, bho kaccāna, evamāhaṁsu: «Господин Каччана, брахманы говорят так:
‘brāhmaṇova seṭṭho vaṇṇo, hīno añño vaṇṇo; «Брахманы – высшая варна, а те, кто из других варн, – те ниже.
brāhmaṇova sukko vaṇṇo, kaṇho añño vaṇṇo; Брахманы – светлейшая варна, а те, кто из других варн, – те тёмные.
brāhmaṇāva sujjhanti, no abrāhmaṇā; Только брахманы чисты, а не не-брахманы.
brāhmaṇāva brahmuno puttā orasā mukhato jātā brahmajā brahmanimmitā brahmadāyādā’ti. Только брахманы – сыновья Брахмы, отпрыски Брахмы, рождённые из его рта, рождённые из Брахмы, созданные Брахмой, наследники Брахмы».
Idha bhavaṁ kaccāno kimakkhāyī”ti? Что господин Каччана скажет на это?»
“Ghosoyeva kho eso, mahārāja, lokasmiṁ: «Так просто лишь говорят в мире, великий царь: «Брахманы – высшая варна… наследники Брахмы».
‘brāhmaṇova seṭṭho vaṇṇo, hīno añño vaṇṇo;
brāhmaṇova sukko vaṇṇo, kaṇho añño vaṇṇo;
brāhmaṇāva sujjhanti, no abrāhmaṇā;
brāhmaṇāva brahmuno puttā orasā mukhato jātā brahmajā brahmanimmitā brahmadāyādā’ti.
Tadamināpetaṁ, mahārāja, pariyāyena veditabbaṁ yathā ghosoyeveso lokasmiṁ: И есть способ понять почему это утверждение брахманов – это просто лишь то, как говорят в мире.
‘brāhmaṇova seṭṭho vaṇṇo, hīno añño vaṇṇo …pe…
brahmadāyādā’ti.
Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, Как ты считаешь, великий царь?
khattiyassa cepi ijjheyya dhanena vā dhaññena vā rajatena vā jātarūpena vā khattiyopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī … Если человек [из варны] знати возрастает в богатстве, зерне, серебре, или золоте, будут ли такие из [варны] знати, которые будут вставать перед ним и уходить [только] после него, которые будут охотно прислуживать ему, которые будут искать способа угодить ему, говорить с ним мягко, и будут ли другие, кто будет делать также, из [варн] брахманов, торговцев, рабочих?»
brāhmaṇopissāssa …
vessopissāssa …
suddopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī”ti?
“Khattiyassa cepi, bho kaccāna, ijjheyya dhanena vā dhaññena vā rajatena vā jātarūpena vā khattiyopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī … «Будут, господин Каччана».
brāhmaṇopissāssa …
vessopissāssa …
suddopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, «Как ты считаешь, великий царь?
brāhmaṇassa cepi ijjheyya dhanena vā dhaññena vā rajatena vā jātarūpena vā brāhmaṇopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī … Если брахман возрастает в богатстве, зерне, серебре, или золоте...
vessopissāssa …
suddopissāssa …
khattiyopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī”ti?
“Brāhmaṇassa cepi, bho kaccāna, ijjheyya dhanena vā dhaññena vā rajatena vā jātarūpena vā brāhmaṇopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī …
vessopissāssa …
suddopissāssa …
khattiyopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, vessassa cepi ijjheyya dhanena vā dhaññena vā rajatena vā jātarūpena vā vessopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī … торговец...
suddopissāssa …
khattiyopissāssa …
brāhmaṇopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī”ti?
“Vessassa cepi, bho kaccāna, ijjheyya dhanena vā dhaññena vā rajatena vā jātarūpena vā vessopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī …
suddopissāssa …
khattiyopissāssa …
brāhmaṇopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, suddassa cepi ijjheyya dhanena vā dhaññena vā rajatena vā jātarūpena vā suddopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī … Если рабочий возрастает в богатстве, зерне, серебре, или золоте, будут ли такие из рабочих, которые будут вставать… будут ли другие, кто будет делать также, из [варн] знати, брахманов, торговцев?»
khattiyopissāssa …
brāhmaṇopissāssa …
vessopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī”ti?
“Suddassa cepi, bho kaccāna, ijjheyya dhanena vā dhaññena vā rajatena vā jātarūpena vā suddopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādīti … «Будут, господин Каччана».
khattiyopissāssa …
brāhmaṇopissāssa …
vessopissāssa pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, «Как ты считаешь, великий царь?
yadi evaṁ sante, ime cattāro vaṇṇā samasamā honti no vā? Если это так, то эти четыре варны одинаковы, или же нет,
Kathaṁ vā te ettha hotī”ti? или как ты считаешь в этом случае?»
“Addhā kho, bho kaccāna, evaṁ sante, ime cattāro vaṇṇā samasamā honti. «Вне сомнений это так, господин Каччана, что эти четыре варны одинаковы:
Nesaṁ ettha kiñci nānākaraṇaṁ samanupassāmī”ti. нет [в этом случае] разницы между ними вовсе, как я вижу».
“Imināpi kho etaṁ, mahārāja, pariyāyena veditabbaṁ yathā ghosoyeveso lokasmiṁ: «Таков, великий царь, способ понять почему это утверждение брахманов – это просто лишь то, как говорят в мире.
‘brāhmaṇova seṭṭho vaṇṇo, hīno añño vaṇṇo …pe…
brahmadāyādā’ti.
Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, Как ты считаешь, великий царь?
idhassa khattiyo pāṇātipātī adinnādāyī kāmesumicchācārī musāvādī pisuṇavāco pharusavāco samphappalāpī abhijjhālu byāpannacitto micchādiṭṭhi kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyya no vā? Представь, как если бы человек из [варны] знати убивал бы живых существ, брал то, что не дано, пускался в неблагое поведение в чувственных удовольствиях, лгал, говорил злонамеренно, говорил грубо, пустословил, был бы алчным, имел недоброжелательный ум, придерживался неправильных воззрений. С распадом тела, после смерти, он переродился бы в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду, или же нет,
Kathaṁ vā te ettha hotī”ti? или как ты считаешь в этом случае?»
“Khattiyopi hi, bho kaccāna, pāṇātipātī adinnādāyī kāmesumicchācārī musāvādī pisuṇavāco pharusavāco samphappalāpī abhijjhālu byāpannacitto micchādiṭṭhi kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyya. «Если бы человек [из варны] знати был таков, господин Каччана, он бы переродился в состоянии лишений… в аду.
Evaṁ me ettha hoti, evañca pana me etaṁ arahataṁ sutan”ti. Вот как я считаю в этом случае, и так я слышал от арахантов».
“Sādhu sādhu, mahārāja. «Хорошо, хорошо, великий царь!
Sādhu kho te etaṁ, mahārāja, evaṁ hoti, sādhu ca pana te etaṁ arahataṁ sutaṁ. То, как ты думаешь, великий царь, является благим, и то, что ты слышал от арахантов, является благим.
Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, Как ты считаешь, великий царь?
idhassa brāhmaṇo …pe… Представь, как если бы брахман…
idhassa vesso …pe… торговец...
idhassa suddo pāṇātipātī adinnādāyī …pe… micchādiṭṭhi kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyya no vā? рабочий убивал бы живых существ… придерживался неправильных воззрений. С распадом тела, после смерти, он переродился бы в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду, или же нет,
Kathaṁ vā te ettha hotī”ti? или как ты считаешь в этом случае?»
“Suddopi hi, bho kaccāna, pāṇātipātī adinnādāyī …pe… micchādiṭṭhi kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyya. «Если бы брахман… торговец… рабочий был таков, господин Каччана, он бы переродился в состоянии лишений… в аду.
Evaṁ me ettha hoti, evañca pana me etaṁ arahataṁ sutan”ti. Вот как я считаю в этом случае, и так я слышал от арахантов».
“Sādhu sādhu, mahārāja. «Хорошо, хорошо, великий царь!
Sādhu kho te etaṁ, mahārāja, evaṁ hoti, sādhu ca pana te etaṁ arahataṁ sutaṁ. То, как ты думаешь, великий царь, является благим, и то, что ты слышал от арахантов, является благим.
Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, Как ты считаешь, великий царь?
yadi evaṁ sante, ime cattāro vaṇṇā samasamā honti no vā? Если это так, то эти четыре варны одинаковы, или же нет,
Kathaṁ vā te ettha hotī”ti? или как ты считаешь в этом случае?»
“Addhā kho, bho kaccāna, evaṁ sante, ime cattāro vaṇṇā samasamā honti. «Вне сомнений это так, господин Каччана, что эти четыре варны одинаковы:
Nesaṁ ettha kiñci nānākaraṇaṁ samanupassāmī”ti. нет [в этом случае] разницы между ними вовсе, как я вижу».
“Imināpi kho etaṁ, mahārāja, pariyāyena veditabbaṁ yathā ghosoyeveso lokasmiṁ: «Таков, великий царь, способ понять почему это утверждение брахманов – это просто лишь то, как говорят в мире.
‘brāhmaṇova seṭṭho vaṇṇo, hīno añño vaṇṇo …pe… brahmadāyādā’”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, Как ты считаешь, великий царь?
idhassa khattiyo pāṇātipātā paṭivirato, adinnādānā paṭivirato, kāmesumicchācārā paṭivirato, musāvādā paṭivirato, pisuṇāya vācāya paṭivirato, pharusāya vācāya paṭivirato, samphappalāpā paṭivirato, anabhijjhālu abyāpannacitto sammādiṭṭhi kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjeyya no vā? Представь, как если бы человек из [варны] знати воздерживался бы от убийства живых существ, от взятия того, что не было дано, от неблагого поведения в чувственных удовольствиях, от лжи… от злонамеренных слов… от грубых слов… от пустой болтовни… был бы неалчным, имел бы ум без недоброжелательности, придерживался бы правильных воззрений. С распадом тела, после смерти, он бы переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире,
Kathaṁ vā te ettha hotī”ti? или как ты считаешь в этом случае?»
“Khattiyopi hi, bho kaccāna, pāṇātipātā paṭivirato, adinnādānā paṭivirato, kāmesumicchācārā paṭivirato, musāvādā paṭivirato, pisuṇāya vācāya paṭivirato, pharusāya vācāya paṭivirato, samphappalāpā paṭivirato, anabhijjhālu abyāpannacitto sammādiṭṭhi kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjeyya. «Если бы человек [из варны] знати был таков, господин Каччана, он бы переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире.
Evaṁ me ettha hoti, evañca pana me etaṁ arahataṁ sutan”ti. Вот как я считаю в этом случае, и так я слышал от арахантов».
“Sādhu sādhu, mahārāja. «Хорошо, хорошо, великий царь!
Sādhu kho te etaṁ, mahārāja, evaṁ hoti, sādhu ca pana te etaṁ arahataṁ sutaṁ. То, как ты думаешь, великий царь, является благим, и то, что ты слышал от арахантов, является благим.
Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, Как ты считаешь, великий царь?
idhassa brāhmaṇo, idhassa vesso, idhassa suddo pāṇātipātā paṭivirato adinnādānā paṭivirato …pe… sammādiṭṭhi kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjeyya no vā? Представь, как если бы брахман… торговец… рабочий воздерживался бы от убийства живых существ, от взятия того, что не было дано, от неблагого поведения в чувственных удовольствиях, от лжи… от злонамеренных слов… от грубых слов… от пустой болтовни… был бы неалчным, имел бы ум без недоброжелательности, придерживался бы правильных воззрений. С распадом тела, после смерти, он бы переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире,
Kathaṁ vā te ettha hotī”ti? или как ты считаешь в этом случае?»
“Suddopi hi, bho kaccāna, pāṇātipātā paṭivirato, adinnādānā paṭivirato …pe… sammādiṭṭhi kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjeyya. «Если бы брахман… торговец… рабочий был таков, господин Каччана, он бы переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире.
Evaṁ me ettha hoti, evañca pana me etaṁ arahataṁ sutan”ti. Вот как я считаю в этом случае, и так я слышал от арахантов».
“Sādhu sādhu, mahārāja. «Хорошо, хорошо, великий царь!
Sādhu kho te etaṁ, mahārāja, evaṁ hoti, sādhu ca pana te etaṁ arahataṁ sutaṁ. То, как ты думаешь, великий царь, является благим, и то, что ты слышал от арахантов, является благим.
Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, Как ты считаешь, великий царь?
yadi evaṁ sante, ime cattāro vaṇṇā samasamā honti no vā? Если это так, то эти четыре варны одинаковы, или же нет,
Kathaṁ vā te ettha hotī”ti? или как ты считаешь в этом случае?»
“Addhā kho, bho kaccāna, evaṁ sante, ime cattāro vaṇṇā samasamā honti. «Вне сомнений это так, господин Каччана, что эти четыре варны одинаковы:
Nesaṁ ettha kiñci nānākaraṇaṁ samanupassāmī”ti. нет [в этом случае] разницы между ними вовсе, как я вижу».
“Imināpi kho etaṁ, mahārāja, pariyāyena veditabbaṁ yathā ghosoyeveso lokasmiṁ: «Таков, великий царь, способ понять почему это утверждение брахманов – это просто лишь то, как говорят в мире.
‘brāhmaṇova seṭṭho vaṇṇo, hīno añño vaṇṇo …pe… brahmadāyādā’”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, Как ты считаешь, великий царь?
idha khattiyo sandhiṁ vā chindeyya, nillopaṁ vā hareyya, ekāgārikaṁ vā kareyya, paripanthe vā tiṭṭheyya, paradāraṁ vā gaccheyya, tañce te purisā gahetvā dasseyyuṁ: Представь, как если бы человек из [варны] знати врывался бы в дома, расхищал имущество, совершал кражу, совершал разбой на дорогах, соблазнял чужую жену, И если бы пришли твои люди, арестовали бы его и выдвинули обвинение, сказав:
‘ayaṁ te, deva, coro āgucārī. «Ваше величество, это обвиняемый.
Imassa yaṁ icchasi taṁ daṇḍaṁ paṇehī’ti. Наложите на него такое наказание, какое пожелаете» –
Kinti naṁ kareyyāsī”ti? То как бы ты с ним поступил?»
“Ghāteyyāma vā, bho kaccāna, jāpeyyāma vā pabbājeyyāma vā yathāpaccayaṁ vā kareyyāma. «Мы бы казнили его, господин Каччана, или же взыскали с него, или же сослали его, или же сделали с ним то, чего он заслуживает.
Taṁ kissa hetu? И почему?
Yā hissa, bho kaccāna, pubbe ‘khattiyo’ti samaññā sāssa antarahitā; corotveva saṅkhyaṁ gacchatī”ti. Потому что он утратил свой статус знатного, и считается просто грабителем».
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, «Как ты считаешь, великий царь?
idha brāhmaṇo, idha vesso, idha suddo sandhiṁ vā chindeyya, nillopaṁ vā hareyya, ekāgārikaṁ vā kareyya, paripanthe vā tiṭṭheyya, paradāraṁ vā gaccheyya, tañce te purisā gahetvā dasseyyuṁ: Представь, как если бы брахман… торговец… рабочий врывался бы в дома, расхищал имущество, совершал кражу, совершал разбой на дорогах, соблазнял чужую жену. И если бы пришли твои люди, арестовали бы его и выдвинули обвинение, сказав:
‘ayaṁ te, deva, coro āgucārī. «Ваше величество, это обвиняемый.
Imassa yaṁ icchasi taṁ daṇḍaṁ paṇehī’ti. Наложите на него такое наказание, какое пожелаете» –
Kinti naṁ kareyyāsī”ti? То как бы ты с ним поступил?»
“Ghāteyyāma vā, bho kaccāna, jāpeyyāma vā pabbājeyyāma vā yathāpaccayaṁ vā kareyyāma. «Мы бы казнили его, господин Каччана, или же взыскали с него, или же сослали его, или же сделали с ним то, чего он заслуживает.
Taṁ kissa hetu? И почему?
Yā hissa, bho kaccāna, pubbe ‘suddo’ti samaññā sāssa antarahitā; corotveva saṅkhyaṁ gacchatī”ti. Потому что он утратил свой статус брахмана… торговца… рабочего, и считается просто грабителем».
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, «Как ты считаешь, великий царь?
yadi evaṁ sante, ime cattāro vaṇṇā samasamā honti no vā? Если это так, то эти четыре варны одинаковы, или же нет,
Kathaṁ vā te ettha hotī”ti? или как ты считаешь в этом случае?»
“Addhā kho, bho kaccāna, evaṁ sante, ime cattāro vaṇṇā samasamā honti. «Вне сомнений это так, господин Каччана, что эти четыре варны одинаковы:
Nesaṁ ettha kiñci nānākaraṇaṁ samanupassāmī”ti. нет [в этом случае] разницы между ними вовсе, как я вижу».
“Imināpi kho etaṁ, mahārāja, pariyāyena veditabbaṁ yathā ghosoyeveso lokasmiṁ: «Таков, великий царь, способ понять почему это утверждение брахманов – это просто лишь то, как говорят в мире.
‘brāhmaṇova seṭṭho vaṇṇo, hīno añño vaṇṇo …pe… brahmadāyādā’”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, Как ты считаешь, великий царь?
idha khattiyo kesamassuṁ ohāretvā kāsāyāni vatthāni acchādetvā agārasmā anagāriyaṁ pabbajito assa virato pāṇātipātā, virato adinnādānā, virato musāvādā, rattūparato, ekabhattiko, brahmacārī, sīlavā, kalyāṇadhammo. Представь, как если бы человек из [варны] знати обрил бы волосы и бороду, надел жёлтые одежды, оставил жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной. Он воздерживался бы от убийства живых существ, от взятия того, что не дано, от лжи. Воздерживаясь от принятия пищи ночью, он бы ел только один раз в день, соблюдал целомудрие, был бы нравственным, с благим характером.
Kinti naṁ kareyyāsī”ti? Как бы ты с ним обращался?»
“Abhivādeyyāma vā, bho kaccāna, paccuṭṭheyyāma vā āsanena vā nimanteyyāma abhinimanteyyāma vā naṁ cīvarapiṇḍapātasenāsanagilānappaccayabhesajjaparikkhārehi dhammikaṁ vā assa rakkhāvaraṇaguttiṁ saṁvidaheyyāma. «Мы бы кланялись ему, господин Каччана, или же мы вставали бы перед ним, или же приглашали его присесть; Или же мы предлагали бы ему принять одеяния, еду, жилища, необходимые для лечения вещи: Или же мы организовали бы для него законную охрану, защиту, покровительство.
Taṁ kissa hetu? И почему?
Yā hissa, bho kaccāna, pubbe ‘khattiyo’ti samaññā sāssa antarahitā; samaṇotveva saṅkhyaṁ gacchatī”ti. Потому что он утратил свой статус знатного и считается просто отшельником».
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, «Как ты считаешь, великий царь?
idha brāhmaṇo, idha vesso, idha suddo kesamassuṁ ohāretvā kāsāyāni vatthāni acchādetvā agārasmā anagāriyaṁ pabbajito assa virato pāṇātipātā, virato adinnādānā virato musāvādā, rattūparato, ekabhattiko, brahmacārī, sīlavā, kalyāṇadhammo. Представь, как если бы брахман… торговец… рабочий обрил бы волосы и бороду, надел жёлтые одежды, оставил жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной. Он воздерживался бы от убийства живых существ, от взятия того, что не дано, от лжи. Воздерживаясь от принятия пищи ночью, он бы ел только один раз в день, соблюдал целомудрие, был бы нравственным, с благим характером.
Kinti naṁ kareyyāsī”ti? Как бы ты с ним обращался?»
“Abhivādeyyāma vā, bho kaccāna, paccuṭṭheyyāma vā āsanena vā nimanteyyāma abhinimanteyyāma vā naṁ cīvarapiṇḍapātasenāsanagilānappaccayabhesajjaparikkhārehi dhammikaṁ vā assa rakkhāvaraṇaguttiṁ saṁvidaheyyāma. «Мы бы кланялись ему, господин Каччана, или же мы вставали бы перед ним, или же приглашали его присесть; Или же мы предлагали бы ему принять одеяния, еду, жилища, необходимые для лечения вещи: Или же мы организовали бы для него законную охрану, защиту, покровительство.
Taṁ kissa hetu? И почему?
Yā hissa, bho kaccāna, pubbe ‘suddo’ti samaññā sāssa antarahitā; samaṇotveva saṅkhyaṁ gacchatī”ti. Потому что он утратил свой статус брахмана… торговца… рабочего, и считается просто отшельником».
“Taṁ kiṁ maññasi, mahārāja, «Как ты считаешь, великий царь?
yadi evaṁ sante, ime cattāro vaṇṇā samasamā honti no vā? Если это так, то эти четыре варны одинаковы, или же нет,
Kathaṁ vā te ettha hotī”ti? или как ты считаешь в этом случае?»
“Addhā kho, bho kaccāna, evaṁ sante, ime cattāro vaṇṇā samasamā honti. «Вне сомнений это так, господин Каччана, что эти четыре варны одинаковы:
Nesaṁ ettha kiñci nānākaraṇaṁ samanupassāmī”ti. нет [в этом случае] разницы между ними вовсе, как я вижу».
“Imināpi kho etaṁ, mahārāja, pariyāyena veditabbaṁ yathā ghosoyeveso lokasmiṁ: «И это тоже способ понять, что это просто лишь то, как говорят в мире.
‘brāhmaṇova seṭṭho vaṇṇo, hīno añño vaṇṇo; «Брахманы – высшая варна, а те, кто из других варн, – те ниже.
brāhmaṇova sukko vaṇṇo, kaṇho añño vaṇṇo; Брахманы – светлейшая варна, а те, кто из других варн, – те тёмные.
brāhmaṇāva sujjhanti, no abrāhmaṇā; Только брахманы чисты, а не не-брахманы.
brāhmaṇāva brahmuno puttā orasā mukhato jātā brahmajā brahmanimmitā brahmadāyādā’”ti. Только брахманы – сыновья Брахмы, отпрыски Брахмы, рождённые из его рта, рождённые из Брахмы, созданные Брахмой, наследники Брахмы».
Evaṁ vutte, rājā mādhuro avantiputto āyasmantaṁ mahākaccānaṁ etadavoca: Когда так было сказано, царь Авантипутта из Мадхуры сказал достопочтенному Махакаччане:
“abhikkantaṁ, bho kaccāna, abhikkantaṁ, bho kaccāna. «Великолепно, господин Каччана! Великолепно!
Seyyathāpi, bho kaccāna, nikkujjitaṁ vā ukkujjeyya, paṭicchannaṁ vā vivareyya, mūḷhassa vā maggaṁ ācikkheyya, andhakāre vā telapajjotaṁ dhāreyya ‘cakkhumanto rūpāni dakkhantī’ti; evamevaṁ bhotā kaccānena anekapariyāyena dhammo pakāsito. Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также господин Каччана различными способами прояснил Дхамму.
Esāhaṁ bhavantaṁ kaccānaṁ saraṇaṁ gacchāmi dhammañca bhikkhusaṅghañca. Я принимаю прибежище в господине Каччане, прибежище в Дхамме и прибежище в Сангхе монахов.
Upāsakaṁ maṁ bhavaṁ kaccāno dhāretu ajjatagge pāṇupetaṁ saraṇaṁ gatan”ti. Пусть господин Каччана помнит меня как мирского последователя, принявшего прибежище с этого дня и на всю жизнь».
“Mā kho maṁ tvaṁ, mahārāja, saraṇaṁ agamāsi. «Не принимай прибежища во мне, великий царь.
Tameva tvaṁ bhagavantaṁ saraṇaṁ gaccha yamahaṁ saraṇaṁ gato”ti. Принимай прибежище в том самом Благословенном, в котором принял прибежище я».
“Kahaṁ pana, bho kaccāna, etarahi so bhagavā viharati arahaṁ sammāsambuddho”ti? «Но где он сейчас проживает, господин Каччана, этот Благословенный, совершенный и полностью просветлённый?»
“Parinibbuto kho, mahārāja, etarahi so bhagavā arahaṁ sammāsambuddho”ti. «Этот Благословенный, совершенный и полностью просветлённый, достиг окончательной ниббаны, великий царь».
“Sacepi mayaṁ, bho kaccāna, suṇeyyāma taṁ bhagavantaṁ dasasu yojanesu, dasapi mayaṁ yojanāni gaccheyyāma taṁ bhagavantaṁ dassanāya arahantaṁ sammāsambuddhaṁ. «Господин Каччана, если бы мы услышали, что Благословенный находится на расстоянии десяти лиг, двадцати… тридцати… сорока… пятидесяти.. ста лиг, мы бы отправились за сто лиг, чтобы повидать Благословенного, совершенного и полностью просветлённого.
Sacepi mayaṁ, bho kaccāna, suṇeyyāma taṁ bhagavantaṁ vīsatiyā yojanesu, tiṁsāya yojanesu, cattārīsāya yojanesu, paññāsāya yojanesu, paññāsampi mayaṁ yojanāni gaccheyyāma taṁ bhagavantaṁ dassanāya arahantaṁ sammāsambuddhaṁ.
Yojanasate cepi mayaṁ bho kaccāna, suṇeyyāma taṁ bhagavantaṁ, yojanasatampi mayaṁ gaccheyyāma taṁ bhagavantaṁ dassanāya arahantaṁ sammāsambuddhaṁ.
Yato ca, bho kaccāna, parinibbuto so bhagavā, parinibbutampi mayaṁ bhagavantaṁ saraṇaṁ gacchāma dhammañca bhikkhusaṅghañca. Но поскольку этот Благословенный достиг окончательной ниббаны, мы принимаем прибежище в этом Благословенном, прибежище в Дхамме, прибежище в Сангхе монахов.
Upāsakaṁ maṁ bhavaṁ kaccāno dhāretu ajjatagge pāṇupetaṁ saraṇaṁ gatan”ti. Пусть господин Каччана помнит меня как мирского последователя, принявшего прибежище с этого дня и на всю жизнь».
Madhurasuttaṁ niṭṭhitaṁ catutthaṁ.