Other Translations: English
From:
Majjhima Nikāya 108 Мадджхима Никая 108
Gopakamoggallānasutta К Гопака Моггаллане
Evaṁ me sutaṁ—Так я слышал.
ekaṁ samayaṁ āyasmā ānando rājagahe viharati veḷuvane kalandakanivāpe aciraparinibbute bhagavati. Однажды Достопочтенный Ананда пребывал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. вскоре после того, как Благословенный достиг окончательной ниббаны.
Tena kho pana samayena rājā māgadho ajātasattu vedehiputto rājagahaṁ paṭisaṅkhārāpeti rañño pajjotassa āsaṅkamāno. И в то время царь Аджатасатту Ведехипутта из Магадхи из-за подозрений в отношении царя Падджоты построил в Раджагахе укрепления.
Atha kho āyasmā ānando pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya rājagahaṁ piṇḍāya pāvisi. И тогда, утром, достопочтенный Ананда оделся, взял чашу и внешнее одеяние и отправился в Раджагаху за подаяниями.
Atha kho āyasmato ānandassa etadahosi: И тогда мысль пришла к достопочтенному Ананде:
“atippago kho tāva rājagahe piṇḍāya carituṁ. «Слишком рано ходить за подаяниями по Раджагахе.
Yannūnāhaṁ yena gopakamoggallānassa brāhmaṇassa kammanto, yena gopakamoggallāno brāhmaṇo tenupasaṅkameyyan”ti. Что если я отправлюсь туда, где работает брахман Гопака Моггаллана?»
Atha kho āyasmā ānando yena gopakamoggallānassa brāhmaṇassa kammanto, yena gopakamoggallāno brāhmaṇo tenupasaṅkami. И тогда достопочтенный Ананда отправился на работу к брахману Гопаке Моггаллане.
Addasā kho gopakamoggallāno brāhmaṇo āyasmantaṁ ānandaṁ dūratova āgacchantaṁ. Брахман Гопака Моггаллана увидел достопочтенного Ананду издали
Disvāna āyasmantaṁ ānandaṁ etadavoca: и сказал ему:
“etu kho bhavaṁ ānando. «Пусть господин Ананда подойдёт!
Svāgataṁ bhoto ānandassa. Добро пожаловать, господин Ананда!
Cirassaṁ kho bhavaṁ ānando imaṁ pariyāyamakāsi yadidaṁ idhāgamanāya. Долгое время у господина Ананды не было возможности прийти сюда.
Nisīdatu bhavaṁ ānando, idamāsanaṁ paññattan”ti. Пусть господин Ананда присаживается, вот тут есть готовое сиденье».
Nisīdi kho āyasmā ānando paññatte āsane. Достопочтенный Ананда сел на подготовленное сиденье,
Gopakamoggallānopi kho brāhmaṇo aññataraṁ nīcaṁ āsanaṁ gahetvā ekamantaṁ nisīdi. а брахман Гопака Моггаллана выбрал более низкое сиденье, сел рядом.
Ekamantaṁ nisinno kho gopakamoggallāno brāhmaṇo āyasmantaṁ ānandaṁ etadavoca: Затем он спросил достопочтенного Ананду:
“atthi nu kho, bho ānanda, ekabhikkhupi tehi dhammehi sabbenasabbaṁ sabbathāsabbaṁ samannāgato yehi dhammehi samannāgato so bhavaṁ gotamo ahosi arahaṁ sammāsambuddho”ti? «Господин Ананда, есть ли хоть один монах, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал господин Готама, совершенный и полностью просветлённый?»
“Natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi tehi dhammehi sabbenasabbaṁ sabbathāsabbaṁ samannāgato yehi dhammehi samannāgato so bhagavā ahosi arahaṁ sammāsambuddho. «Брахман, нет ни одного монаха, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал Благословенный, совершенный и полностью просветлённый.
So hi, brāhmaṇa, bhagavā anuppannassa maggassa uppādetā, asañjātassa maggassa sañjanetā, anakkhātassa maggassa akkhātā, maggaññū, maggavidū, maggakovido; Ведь Благословенный зачинатель не возникшего прежде пути, прокладчик не проложенного прежде пути, объявитель не объявленного прежде пути. Он знаток пути, открыватель пути, мастер пути.
maggānugā ca pana etarahi sāvakā viharanti pacchā samannāgatā”ti. И его ученики теперь пребывают в следовании по этому пути и овладевают им после».
Ayañca hidaṁ āyasmato ānandassa gopakamoggallānena brāhmaṇena saddhiṁ antarākathā vippakatā ahosi. Но эта беседа между достопочтенным Анандой и брахманом Гопакой Моггалланой была прервана,
Atha kho vassakāro brāhmaṇo magadhamahāmatto rājagahe kammante anusaññāyamāno yena gopakamoggallānassa brāhmaṇassa kammanto, yenāyasmā ānando tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā āyasmatā ānandena saddhiṁ sammodi. Так как брахман Вассакара, главный министр Магадхи, осматривая [проводящиеся] работы в Раджагахе, отправился к достопочтенному Ананде к месту работы брахмана Гопаки Моггаллана. Он обменялся с достопочтенным Анандой приветствиями,
Sammodanīyaṁ kathaṁ sāraṇīyaṁ vītisāretvā ekamantaṁ nisīdi. Ekamantaṁ nisinno kho vassakāro brāhmaṇo magadhamahāmatto āyasmantaṁ ānandaṁ etadavoca: После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и спросил достопочтенного Ананду:
“kāya nuttha, bho ānanda, etarahi kathāya sannisinnā, kā ca pana vo antarākathā vippakatā”ti? «Ради какой беседы вы сидите сейчас здесь, господин Ананда? В чём состояла незавершённая вами беседа?»
“Idha maṁ, brāhmaṇa, gopakamoggallāno brāhmaṇo evamāha: «Брахман, брахман Гопака Моггаллана спросил меня: «Господин Ананда, есть ли хоть один монах… …И его ученики теперь пребывают в следовании по этому пути и овладевают им после». Вот в чём состояла наша беседа, которая была прервана, когда ты прибыл». Тогда Вассакара сказал:
‘atthi nu kho, bho ānanda, ekabhikkhupi tehi dhammehi sabbenasabbaṁ sabbathāsabbaṁ samannāgato yehi dhammehi samannāgato so bhavaṁ gotamo ahosi arahaṁ sammāsambuddho’ti.
Evaṁ vutte, ahaṁ, brāhmaṇa, gopakamoggallānaṁ brāhmaṇaṁ etadavocaṁ:
‘natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi tehi dhammehi sabbenasabbaṁ sabbathāsabbaṁ samannāgato yehi dhammehi samannāgato so bhagavā ahosi arahaṁ sammāsambuddho.
So hi, brāhmaṇa, bhagavā anuppannassa maggassa uppādetā, asañjātassa maggassa sañjanetā, anakkhātassa maggassa akkhātā, maggaññū, maggavidū, maggakovido;
maggānugā ca pana etarahi sāvakā viharanti pacchā samannāgatā’ti.
Ayaṁ kho no, brāhmaṇa, gopakamoggallānena brāhmaṇena saddhiṁ antarākathā vippakatā.
Atha tvaṁ anuppatto”ti.
“Atthi nu kho, bho ānanda, ekabhikkhupi tena bhotā gotamena ṭhapito: «Господин Ананда, есть ли хоть один монах, которого господин Готама назначил так:
‘ayaṁ vo mamaccayena paṭisaraṇaṁ bhavissatī’ti, yaṁ tumhe etarahi paṭipādeyyāthā”ti? «Он будет вашим прибежищем после того, как я уйду», и к которому вы теперь идёте за прибежищем?»
“Natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi tena bhagavatā jānatā passatā arahatā sammāsambuddhena ṭhapito: «Брахман, нет ни одного монаха, который был избран Сангхой и назначен группой старших монахов так: «Он будет нашим прибежищем после того, как Благословенный ушёл», и к которому мы теперь идём за прибежищем».
‘ayaṁ vo mamaccayena paṭisaraṇaṁ bhavissatī’ti, yaṁ mayaṁ etarahi paṭipādeyyāmā”ti.
“Atthi pana, bho ānanda, ekabhikkhupi saṅghena sammato, sambahulehi therehi bhikkhūhi ṭhapito: «Но, господин Ананда, есть ли хоть один монах, который был избран Сангхой и назначен группой старших монахов так: «Он будет нашим прибежищем после того, как Благословенный ушёл», и к которому мы теперь идём за прибежищем»?
‘ayaṁ no bhagavato accayena paṭisaraṇaṁ bhavissatī’ti, yaṁ tumhe etarahi paṭipādeyyāthā”ti?
“Natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi saṅghena sammato, sambahulehi therehi bhikkhūhi ṭhapito: «Брахман, нет ни одного монаха, который был избран Сангхой и назначен группой старших монахов так: «Он будет нашим прибежищем после того, как Благословенный ушёл», и к которому мы теперь идём за прибежищем».
‘ayaṁ no bhagavato accayena paṭisaraṇaṁ bhavissatī’ti, yaṁ mayaṁ etarahi paṭipādeyyāmā”ti.
“Evaṁ appaṭisaraṇe ca pana, bho ānanda, ko hetu sāmaggiyā”ti? «Но если у вас нет прибежища, господин Ананда, то в чём причина вашего единодушия?»
“Na kho mayaṁ, brāhmaṇa, appaṭisaraṇā; «Мы не без прибежища, брахман.
sappaṭisaraṇā mayaṁ, brāhmaṇa; У нас есть прибежище.
dhammappaṭisaraṇā”ti. У нас есть Дхамма в качестве прибежища».
“‘Atthi nu kho, bho ānanda, ekabhikkhupi tena bhotā gotamena ṭhapito—«Но когда вы были спрошены так: «Господин Ананда, есть ли хоть один монах, назначенный господином Готамой...
ayaṁ vo mamaccayena paṭisaraṇaṁ bhavissatīti, yaṁ tumhe etarahi paṭipādeyyāthā’ti—
iti puṭṭho samāno ‘natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi tena bhagavatā jānatā passatā arahatā sammāsambuddhena ṭhapito—
ayaṁ vo mamaccayena paṭisaraṇaṁ bhavissatīti, yaṁ mayaṁ etarahi paṭipādeyyāmā’ti vadesi;
‘atthi pana, bho ānanda, ekabhikkhupi saṅghena sammato, sambahulehi therehi bhikkhūhi ṭhapito—или когда вы были спрошены так: «Господин Ананда, есть ли хоть один монах, избранный Сангхой…» –
ayaṁ no bhagavato accayena paṭisaraṇaṁ bhavissatīti, yaṁ tumhe etarahi paṭipādeyyāthā’ti—так: «Он будет вашим прибежищем, когда я уйду», и к которому вы теперь идёте за прибежищем»
iti puṭṭho samāno ‘natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi saṅghena sammato, sambahulehi therehi bhikkhūhi ṭhapito—– вы ответили: «Нет ни одного такого монаха…».
ayaṁ no bhagavato accayena paṭisaraṇaṁ bhavissatīti, yaṁ mayaṁ etarahi paṭipādeyyāmā’ti—
vadesi;
‘evaṁ appaṭisaraṇe ca pana, bho ānanda, ko hetu sāmaggiyā’ti iti puṭṭho samāno ‘na kho mayaṁ, brāhmaṇa, appaṭisaraṇā; Когда вы были спрошены: «Но если у вас нет прибежища…?» –
sappaṭisaraṇā mayaṁ, brāhmaṇa;
dhammappaṭisaraṇā’ti vadesi. вы ответили: «Мы не без прибежища, брахман. У нас есть прибежище. У нас есть Дхамма в качестве прибежища».
Imassa pana, bho ānanda, bhāsitassa kathaṁ attho daṭṭhabbo”ti? Как следует понимать смысл этих утверждений, господин Ананда?»
“Atthi kho, brāhmaṇa, tena bhagavatā jānatā passatā arahatā sammāsambuddhena bhikkhūnaṁ sikkhāpadaṁ paññattaṁ, pātimokkhaṁ uddiṭṭhaṁ. «Брахман, Благословенный, который знает и видит, совершенный и полностью просветлённый, предписал путь тренировки для монахов и установил Патимоккху.
Te mayaṁ tadahuposathe yāvatikā ekaṁ gāmakhettaṁ upanissāya viharāma te sabbe ekajjhaṁ sannipatāma; В день Упосатхи все те из нас, кто живёт в зависимости от одного деревенского округа, собираются вместе в согласии, и когда мы собрались,
sannipatitvā yassa taṁ pavattati taṁ ajjhesāma. мы просим того, кто знает Патимоккху, продекламировать её.
Tasmiñce bhaññamāne hoti bhikkhussa āpatti hoti vītikkamo taṁ mayaṁ yathādhammaṁ yathānusiṭṭhaṁ kāremāti. Если монах вспоминает о нарушении или проступке по мере того, как Патимоккха декламируется, мы заставляем его поступить в соответствии с Дхаммой, в соответствии с предписаниями.
Na kira no bhavanto kārenti; Не достопочтенные [монахи] заставляют нас поступать так,
dhammo no kāreti”. а Дхамма заставляет нас поступать так».
“Atthi nu kho, bho ānanda, ekabhikkhupi yaṁ tumhe etarahi sakkarotha garuṁ karotha mānetha pūjetha; sakkatvā garuṁ katvā upanissāya viharathā”ti? «Господин Ананда, есть ли хоть один монах, которого вы цените, чтите, уважаете, почитаете, и в зависимости от которого вы бы жили, уважая и почитая его?»
“Natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi yaṁ mayaṁ etarahi sakkaroma garuṁ karoma mānema pūjema; sakkatvā garuṁ katvā upanissāya viharāmā”ti. «Есть такой монах, брахман, которого мы ценим… живём, уважая и почитая его».
“‘Atthi nu kho, bho ānanda, ekabhikkhupi tena bhotā gotamena ṭhapito—«Но когда вы были спрошены так: «Господин Ананда, есть ли хоть один монах, назначенный господином Готамой...
ayaṁ vo mamaccayena paṭisaraṇaṁ bhavissatīti yaṁ tumhe etarahi paṭipādeyyāthā’ti—
iti puṭṭho samāno ‘natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi tena bhagavatā jānatā passatā arahatā sammāsambuddhena ṭhapito—
ayaṁ vo mamaccayena paṭisaraṇaṁ bhavissatīti yaṁ mayaṁ etarahi paṭipādeyyāmā’ti vadesi;
‘atthi pana, bho ānanda, ekabhikkhupi saṅghena sammato, sambahulehi therehi bhikkhūhi ṭhapito—или когда вы были спрошены так: «Господин Ананда, есть ли хоть один монах, избранный Сангхой…» –
ayaṁ no bhagavato accayena paṭisaraṇaṁ bhavissatīti yaṁ tumhe etarahi paṭipādeyyāthā’ti—так: «Он будет вашим прибежищем, когда я уйду», и к которому вы теперь идёте за прибежищем»
iti puṭṭho samāno ‘natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi saṅghena sammato, sambahulehi therehi bhikkhūhi ṭhapito—– вы ответили: «Нет ни одного такого монаха…».
ayaṁ no bhagavato accayena paṭisaraṇaṁ bhavissatīti yaṁ mayaṁ etarahi paṭipādeyyāmā’ti vadesi;
‘atthi nu kho, bho ānanda, ekabhikkhupi yaṁ tumhe etarahi sakkarotha garuṁ karotha mānetha pūjetha; sakkatvā garuṁ katvā upanissāya viharathā’ti—«Но когда вы были спрошены: «Господин Ананда, есть ли хоть один монах, назначенный господином Готамой так: «Он будет вашим прибежищем…» …
iti puṭṭho samāno ‘natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi yaṁ mayaṁ etarahi sakkaroma garuṁ karoma mānema pūjema; sakkatvā garuṁ katvā upanissāya viharāmā’ti vadesi. вы ответили: «Есть такой монах, брахман, которого мы ценим… живём, уважая и почитая его».
Imassa pana, bho ānanda, bhāsitassa kathaṁ attho daṭṭhabbo”ti? Как следует понимать смысл этих утверждений, господин Ананда?»
“Atthi kho, brāhmaṇa, tena bhagavatā jānatā passatā arahatā sammāsambuddhena dasa pasādanīyā dhammā akkhātā. «Брахман, есть десять качеств, внушающих доверие, которые были провозглашены Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым.
Yasmiṁ no ime dhammā saṁvijjanti taṁ mayaṁ etarahi sakkaroma garuṁ karoma mānema pūjema; sakkatvā garuṁ katvā upanissāya viharāma. Когда эти качества есть в ком-либо из нас, то мы ценим, чтим, уважаем, почитаем его и живём в зависимости от него, уважая и почитая его.
Katame dasa? Какие десять?
Idha, brāhmaṇa, bhikkhu sīlavā hoti, pātimokkhasaṁvarasaṁvuto viharati ācāragocarasampanno, aṇumattesu vajjesu bhayadassāvī, samādāya sikkhati sikkhāpadesu. Вот монах нравственный, он пребывает, сдерживая себя соблюдением Патимоккхи, [будучи] совершенным в поведении и средствах, видя боязнь в мельчайшей оплошности. Возложив на себя правила тренировки, он тренируется в них.
Bahussuto hoti sutadharo sutasannicayo. Он много изучал, помнит то, что учил, накапливает [в своём уме] то, что он изучил.
Ye te dhammā ādikalyāṇā, majjhekalyāṇā, pariyosānakalyāṇā, sātthaṁ, sabyañjanaṁ, kevalaparipuṇṇaṁ parisuddhaṁ brahmacariyaṁ abhivadanti tathārūpāssa dhammā bahussutā honti dhātā vacasā paricitā manasānupekkhitā diṭṭhiyā suppaṭividdhā. Те учения, что прекрасны в начале, прекрасны в середине и прекрасны в конце – правильные и в значении и во формулировках, провозглашающие святую жизнь, всецело совершенную и чистую, – таких учений он много заучивал, запоминал, повторял вслух по памяти, исследовал умом и тщательно проникал [в них] воззрением.
Santuṭṭho hoti cīvarapiṇḍapātasenāsanagilānappaccayabhesajjaparikkhārehi. Он довольствуется своими одеяниями, едрй с подаяний, жилищем, необходимыми для лечения вещами.
Catunnaṁ jhānānaṁ ābhicetasikānaṁ diṭṭhadhammasukhavihārānaṁ nikāmalābhī hoti akicchalābhī akasiralābhī. Он обретает по желанию, без сложностей и проблем, четыре джханы, которые составляют высший ум и обеспечивают приятное пребывание здесь и сейчас.
Anekavihitaṁ iddhividhaṁ paccanubhoti—ekopi hutvā bahudhā hoti, bahudhāpi hutvā eko hoti; āvibhāvaṁ tirobhāvaṁ; tirokuṭṭaṁ tiropākāraṁ tiropabbataṁ asajjamāno gacchati, seyyathāpi ākāse; pathaviyāpi ummujjanimujjaṁ karoti, seyyathāpi udake; udakepi abhijjamāne gacchati, seyyathāpi pathaviyaṁ; ākāsepi pallaṅkena kamati, seyyathāpi pakkhī sakuṇo; imepi candimasūriye evaṁmahiddhike evaṁmahānubhāve pāṇinā parimasati parimajjati, yāva brahmalokāpi kāyena vasaṁ vatteti. Он владеет различными видами сверхъестественных сил: : будучи одним он становится многими; будучи многими, он становится одним. Он появляется. Он исчезает. Он беспрепятственно проходит сквозь стены, бастионы, горы, как если бы шёл сквозь пустое пространство. Он ныряет и выныривает из земли, как если бы она была водой. Он ходит по воде и не тонет, как если бы вода была сушей. Сидя со скрещенными ногами, он летит по воздуху как крылатая птица. Своей рукой он касается и ударяет даже солнце и луну, настолько он силён и могущественен. Он так влияет на тело, что достигает даже мира Брахмы.
Dibbāya sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇāti—dibbe ca mānuse ca, ye dūre santike ca. За счёт элемента божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, он слышит оба вида звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие…
Parasattānaṁ parapuggalānaṁ cetasā ceto paricca pajānāti. Он знает умы других существ, других личностей, направив на них свой собственный ум...
Sarāgaṁ vā cittaṁ ‘sarāgaṁ cittan’ti pajānāti, Он понимает ум с жаждой как ум с жаждой,
vītarāgaṁ vā cittaṁ ‘vītarāgaṁ cittan’ti pajānāti, а ум без жажды – как ум без жажды.
sadosaṁ vā cittaṁ ‘sadosaṁ cittan’ti pajānāti, Он понимает ум с отвращением как ум с отвращением,
vītadosaṁ vā cittaṁ ‘vītadosaṁ cittan’ti pajānāti, а ум без отвращения как ум без отвращения.
samohaṁ vā cittaṁ ‘samohaṁ cittan’ti pajānāti, ум с невежеством как ум с невежеством,
vītamohaṁ vā cittaṁ ‘vītamohaṁ cittan’ti pajānāti, а ум без невежества как ум без невежества.
saṅkhittaṁ vā cittaṁ ‘saṅkhittaṁ cittan’ti pajānāti, суженный ум как суженный ум,
vikkhittaṁ vā cittaṁ ‘vikkhittaṁ cittan’ti pajānāti, расширенный ум как расширенный ум.
mahaggataṁ vā cittaṁ ‘mahaggataṁ cittan’ti pajānāti, увеличенный ум как увеличенный ум,
amahaggataṁ vā cittaṁ ‘amahaggataṁ cittan’ti pajānāti, а не-увеличенный ум как не-увеличенный ум.
sauttaraṁ vā cittaṁ ‘sauttaraṁ cittan’ti pajānāti, сильный ум, [который ещё не достиг наивысшего уровня], как сильный ум,
anuttaraṁ vā cittaṁ ‘anuttaraṁ cittan’ti pajānāti, и непревзойдённый в силе ум как непревзойдённый в силе ум.
samāhitaṁ vā cittaṁ ‘samāhitaṁ cittan’ti pajānāti, сосредоточенный ум как сосредоточенный ум,
asamāhitaṁ vā cittaṁ ‘asamāhitaṁ cittan’ti pajānāti, а несосредоточенный ум как несосредоточенный ум.
vimuttaṁ vā cittaṁ ‘vimuttaṁ cittan’ti pajānāti, освобождённый ум как освобождённый ум,
avimuttaṁ vā cittaṁ ‘avimuttaṁ cittan’ti pajānāti. а неосвобождённый ум – как неосвобождённый ум.
Anekavihitaṁ pubbenivāsaṁ anussarati, seyyathidaṁ—ekampi jātiṁ dvepi jātiyo tissopi jātiyo catassopi jātiyo pañcapi jātiyo dasapi jātiyo vīsampi jātiyo tiṁsampi jātiyo cattārīsampi jātiyo paññāsampi jātiyo jātisatampi jātisahassampi jātisatasahassampi anekepi saṁvaṭṭakappe anekepi vivaṭṭakappe anekepi saṁvaṭṭavivaṭṭakappe: ‘amutrāsiṁ evaṁnāmo evaṅgotto evaṁvaṇṇo evamāhāro evaṁsukhadukkhappaṭisaṁvedī evamāyupariyanto, so tato cuto amutra udapādiṁ; tatrāpāsiṁ evaṁnāmo evaṅgotto evaṁvaṇṇo evamāhāro evaṁsukhadukkhappaṭisaṁvedī evamāyupariyanto, so tato cuto idhūpapanno’ti. Iti sākāraṁ sauddesaṁ anekavihitaṁ pubbenivāsaṁ anussarati. Он вспоминает множество прошлых жизней. Одну, две, три, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие циклы свёртывания мира, многие циклы развёртывания мира, многие циклы свёртывания и развёртывания мира. Он вспоминает: «здесь я носил такое-то имя, принадлежал к такому-то сословию, таковой была моя внешность. Таковой была моя пища, таковым был мой опыт удовольствия и боли, таковым было окончание той моей жизни. Умерев там, я появился где-то ещё; и здесь я тоже носил такое-то имя, принадлежал к такому-то сословию, таковой была моя внешность. Таковой была моя пища, таковым был мой опыт удовольствия и боли, таковым было окончание той моей жизни. Умерев там, я появился тут». Так он вспоминает множество своих жизней во всех их вариациях и деталях.
Dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe, sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti. Посредством божественного видения, очищенного и превосходящего человеческое, он видит как существа покидают жизнь и перерождаются, и он распознаёт низменных и высоких, прекрасных и уродливых, удачливых и неудачливых. Он понимает, как существа переходят [из жизни в жизнь] в соответствии с их поступками.
Āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharati. За счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] он здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, реализовав эти состояния для себя посредством прямого знания.
Ime kho, brāhmaṇa, tena bhagavatā jānatā passatā arahatā sammāsambuddhena dasa pasādanīyā dhammā akkhātā. Таковы, брахман, десять качеств, внушающих доверие, которые были провозглашены Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым.
Yasmiṁ no ime dhammā saṁvijjanti taṁ mayaṁ etarahi sakkaroma garuṁ karoma mānema pūjema; sakkatvā garuṁ katvā upanissāya viharāmā”ti. Когда эти качества есть в ком-либо из нас, то мы ценим, чтим, уважаем, почитаем его и живём в зависимости от него, уважая и почитая его».
Evaṁ vutte, vassakāro brāhmaṇo magadhamahāmatto upanandaṁ senāpatiṁ āmantesi: Когда так было сказано, брахман Вассакара, министр Магадхи, сказал военачальнику Упананде:
“Taṁ kiṁ maññati bhavaṁ senāpati yadime bhonto sakkātabbaṁ sakkaronti, garuṁ kātabbaṁ garuṁ karonti, «Военачальник, как ты думаешь?
mānetabbaṁ mānenti, pūjetabbaṁ pūjenti”? Когда эти достопочтенные ценят того, кого следует ценить; уважают того, кого следует уважать; чтят того, кого следует чтить; почитают того, кого следует почитать,
“Tagghime bhonto sakkātabbaṁ sakkaronti, garuṁ kātabbaṁ garuṁ karonti, mānetabbaṁ mānenti, pūjetabbaṁ pūjenti. то вне сомнений, они ценят того, кого следует ценить… почитать.
Imañca hi te bhonto na sakkareyyuṁ na garuṁ kareyyuṁ na māneyyuṁ na pūjeyyuṁ; Ведь если бы эти достопочтенные не ценили… почитали такого человека,
atha kiñcarahi te bhonto sakkareyyuṁ garuṁ kareyyuṁ māneyyuṁ pūjeyyuṁ, sakkatvā garuṁ katvā mānetvā pūjetvā upanissāya vihareyyun”ti? то кого бы они тогда могли ценить… почитать, и жить в зависимости от него, уважая и почитая его?»
Atha kho vassakāro brāhmaṇo magadhamahāmatto āyasmantaṁ ānandaṁ etadavoca: Затем брахман Вассакара, министр Магадхи, сказал достопочтенному Ананде:
“kahaṁ pana bhavaṁ ānando etarahi viharatī”ti? «Где сейчас проживает господин Ананда?»
“Veḷuvane khohaṁ, brāhmaṇa, etarahi viharāmī”ti. «Я живу здесь, в Бамбуковой Роще, брахман».
“Kacci pana, bho ānanda, veḷuvanaṁ ramaṇīyañceva appasaddañca appanigghosañca vijanavātaṁ manussarāhasseyyakaṁ paṭisallānasāruppan”ti? «Я надеюсь, господин Ананда, что Бамбуковая Роща приятная, тихая, не тревожима голосами, с атмосферой затворничества, удалённая от людей, подходящая для уединения».
“Taggha, brāhmaṇa, veḷuvanaṁ ramaṇīyañceva appasaddañca appanigghosañca vijanavātaṁ manussarāhasseyyakaṁ paṭisallānasāruppaṁ, yathā taṁ tumhādisehi rakkhakehi gopakehī”ti. «В самом деле, брахман, Бамбуковая Роща приятная… подходящая для затворничества благодаря таким оберегающим охранителям как ты».
“Taggha, bho ānanda, veḷuvanaṁ ramaṇīyañceva appasaddañca appanigghosañca vijanavātaṁ manussarāhasseyyakaṁ paṭisallānasāruppaṁ, yathā taṁ bhavantehi jhāyīhi jhānasīlīhi. «Воистину, господин Ананда, Бамбуковая Роща приятная… подходящая для затворничества из-за достойных, которые медитируют и взращивают медитацию.
Jhāyino ceva bhavanto jhānasīlino ca. Достойные – медитируют и взращивают медитацию.
Ekamidāhaṁ, bho ānanda, samayaṁ so bhavaṁ gotamo vesāliyaṁ viharati mahāvane kūṭāgārasālāyaṁ. Однажды, господин Ананда, господин Готама проживал в Весали в Зале С Остроконечной Крышей, в Великом лесу.
Atha khvāhaṁ, bho ānanda, yena mahāvanaṁ kūṭāgārasālā yena so bhavaṁ gotamo tenupasaṅkamiṁ. Тогда я отправился туда, подошёл к господину Готаме
Tatra ca pana so bhavaṁ gotamo anekapariyāyena jhānakathaṁ kathesi. и многими способами он беседовал со мной на тему медитации.
Jhāyī ceva so bhavaṁ gotamo ahosi jhānasīlī ca. Господин Готама был медитирующим и взращивал медитацию,
Sabbañca pana so bhavaṁ gotamo jhānaṁ vaṇṇesī”ti. и он восхвалял каждый вид медитации».
“Na ca kho, brāhmaṇa, so bhagavā sabbaṁ jhānaṁ vaṇṇesi, napi so bhagavā sabbaṁ jhānaṁ na vaṇṇesīti. «Брахман, Благословенный не восхвалял каждый вид медитации, но и не порицал каждый вид медитации.
Kathaṁ rūpañca, brāhmaṇa, so bhagavā jhānaṁ na vaṇṇesi? И какой вид медитации Благословенный не восхвалял?
Idha, brāhmaṇa, ekacco kāmarāgapariyuṭṭhitena cetasā viharati kāmarāgaparetena, uppannassa ca kāmarāgassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti; Бывает так, брахман, что некий человек пребывает с умом, охваченным чувственной жаждой, он жертва чувственной жажды, и он не понимает в соответствии с действительностью спасения от возникшей чувственной жажды.
so kāmarāgaṁyeva antaraṁ karitvā jhāyati pajjhāyati nijjhāyati apajjhāyati. Когда он лелеет в себе чувственную жажду, он медитирует, перемедитирует, премедитирует, недомедитирует.
Byāpādapariyuṭṭhitena cetasā viharati byāpādaparetena, uppannassa ca byāpādassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti; Он пребывает с умом, охваченным и порабощённым недоброжелательностью...
so byāpādaṁyeva antaraṁ karitvā jhāyati pajjhāyati nijjhāyati apajjhāyati.
Thinamiddhapariyuṭṭhitena cetasā viharati thinamiddhaparetena, uppannassa ca thinamiddhassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti; ленью и апатией…
so thinamiddhaṁyeva antaraṁ karitvā jhāyati pajjhāyati nijjhāyati apajjhāyati.
Uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati uddhaccakukkuccaparetena, uppannassa ca uddhaccakukkuccassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti; неугомонностью и сожалением…
so uddhaccakukkuccaṁyeva antaraṁ karitvā jhāyati pajjhāyati nijjhāyati apajjhāyati.
Vicikicchāpariyuṭṭhitena cetasā viharati vicikicchāparetena, uppannāya ca vicikicchāya nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti; сомнением, он жертва сомнения, и он не понимает в соответствии с действительностью спасения от возникшего сомнения.
so vicikicchaṁyeva antaraṁ karitvā jhāyati pajjhāyati nijjhāyati apajjhāyati. Когда он лелеет в себе сомнение, он медитирует, перемедитирует, премедитирует, недомедитирует.
Evarūpaṁ kho, brāhmaṇa, so bhagavā jhānaṁ na vaṇṇesi. Благословенный не восхвалял такой вид медитации.
Kathaṁ rūpañca, brāhmaṇa, so bhagavā jhānaṁ vaṇṇesi? И какой вид медитации Благословенный восхвалял?
Idha, brāhmaṇa, bhikkhu vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati. Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, что возникли из-за [этой] отстранённости.
Vitakkavicārānaṁ vūpasamā ajjhattaṁ sampasādanaṁ cetaso ekodibhāvaṁ avitakkaṁ avicāraṁ samādhijaṁ pītisukhaṁ dutiyaṁ jhānaṁ … С угасанием направления и удержания [ума на объекте], он входит и пребывает во второй джхане, в которой наличествуют уверенность в себе и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, что возникли посредством сосредоточения.
tatiyaṁ jhānaṁ … С угасанием восторга он пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным, всё ещё ощущая приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, находится в приятном пребывании».
catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati. С оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и грусти, он входит и пребывает в четвёртой джхане, которая является ни-приятной-ни-болезненной, характеризуется чистейшей осознанностью из-за невозмутимости.
Evarūpaṁ kho, brāhmaṇa, so bhagavā jhānaṁ vaṇṇesī”ti. Благословенный восхвалял такой вид медитации».
“Gārayhaṁ kira, bho ānanda, so bhavaṁ gotamo jhānaṁ garahi, pāsaṁsaṁ pasaṁsi. «Похоже, господин Ананда, что господин Готама порицал тот вид медитации, который следует порицать, и восхвалял тот вид медитации, который следует восхвалять.
Handa ca dāni mayaṁ, bho ānanda, gacchāma; А теперь, господин Ананда, нам нужно идти.
bahukiccā mayaṁ bahukaraṇīyā”ti. Мы очень заняты, у нас много дел».
“Yassadāni tvaṁ, brāhmaṇa, kālaṁ maññasī”ti. «Ты можешь идти, брахман, когда сочтёшь нужным».
Atha kho vassakāro brāhmaṇo magadhamahāmatto āyasmato ānandassa bhāsitaṁ abhinanditvā anumoditvā uṭṭhāyāsanā pakkāmi. И тогда брахман Вассакара, министр Магадхи, восхитившись и возрадовавшись словам достопочтенного Ананды, поднялся со своего сиденья и ушёл.
Atha kho gopakamoggallāno brāhmaṇo acirapakkante vassakāre brāhmaṇe magadhamahāmatte āyasmantaṁ ānandaṁ etadavoca: И вскоре после того как он ушёл, брахман Гопака Моггаллана сказал достопочтенному Ананде:
“yaṁ no mayaṁ bhavantaṁ ānandaṁ apucchimhā taṁ no bhavaṁ ānando na byākāsī”ti. «Господин Ананда ещё не ответил на то, о чём мы его спросили».
“Nanu te, brāhmaṇa, avocumhā: «Разве мы не сказали тебе, брахман:
‘natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi tehi dhammehi sabbenasabbaṁ sabbathāsabbaṁ samannāgato yehi dhammehi samannāgato so bhagavā ahosi arahaṁ sammāsambuddho. «Брахман, нет ни одного монаха, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал Благословенный, совершенный и полностью просветлённый.
So hi, brāhmaṇa, bhagavā anuppannassa maggassa uppādetā, asañjātassa maggassa sañjanetā, anakkhātassa maggassa akkhātā, maggaññū, maggavidū, maggakovido. Ведь Благословенный зачинатель не возникшего прежде пути, прокладчик не проложенного прежде пути, объявитель не объявленного прежде пути. Он знаток пути, открыватель пути, мастер пути.
Maggānugā ca pana etarahi sāvakā viharanti pacchā samannāgatā’”ti. И его ученики теперь пребывают в следовании по этому пути и овладевают им после»?
Gopakamoggallānasuttaṁ niṭṭhitaṁ aṭṭhamaṁ.