Other Translations: English
From:
Majjhima Nikāya 127 Мадджхима Никая 127
Anuruddhasutta Ануруддха
Evaṁ me sutaṁ—Так я слышал.
ekaṁ samayaṁ bhagavā sāvatthiyaṁ viharati jetavane anāthapiṇḍikassa ārāme. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи, в роще Джеты, в парке Анатхапиндики.
Atha kho pañcakaṅgo thapati aññataraṁ purisaṁ āmantesi: И тогда плотник Панчаканга обратился к некоему человеку:
“ehi tvaṁ, ambho purisa, yenāyasmā anuruddho tenupasaṅkama; upasaṅkamitvā mama vacanena āyasmato anuruddhassa pāde sirasā vandāhi: «Ну же, почтенный, подойди к достопочтенному Ануруддхе, вырази ему почтение от моего имени, упав ему в ноги, и скажи:
‘pañcakaṅgo, bhante, thapati āyasmato anuruddhassa pāde sirasā vandatī’ti; «Уважаемый, плотник Панчаканга кланяется [вам] в ноги».
evañca vadehi: И затем скажи следующее:
‘adhivāsetu kira, bhante, āyasmā anuruddho pañcakaṅgassa thapatissa svātanāya attacatuttho bhattaṁ; «Уважаемый, пусть достопочтенный Ануруддха с тремя другими [монахами] примет приглашение на завтрашний обед от плотника Панчаканги.
yena ca kira, bhante, āyasmā anuruddho pagevataraṁ āgaccheyya; И пусть достопочтенный Ануруддха прибудет точно в срок,
pañcakaṅgo, bhante, thapati bahukicco bahukaraṇīyo rājakaraṇīyenā’”ti. поскольку плотник Панчаканга очень занят, у него много работы, которую нужно сделать для царя».
“Evaṁ, bhante”ti kho so puriso pañcakaṅgassa thapatissa paṭissutvā yenāyasmā anuruddho tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā āyasmantaṁ anuruddhaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdi. Ekamantaṁ nisinno kho so puriso āyasmantaṁ anuruddhaṁ etadavoca: «Да, уважаемый» – ответил тот человек, и отправился к достопочтенному Ануруддхе. По прибытии, поклонившись ему, он сел рядом и передал послание.
“pañcakaṅgo, bhante, thapati āyasmato anuruddhassa pāde sirasā vandati, evañca vadeti:
‘adhivāsetu kira, bhante, āyasmā anuruddho pañcakaṅgassa thapatissa svātanāya attacatuttho bhattaṁ;
yena ca kira, bhante, āyasmā anuruddho pagevataraṁ āgaccheyya;
pañcakaṅgo, bhante, thapati bahukicco bahukaraṇīyo rājakaraṇīyenā’”ti.
Adhivāsesi kho āyasmā anuruddho tuṇhībhāvena. Достопочтенный Ануруддха молча согласился.
Atha kho āyasmā anuruddho tassā rattiyā accayena pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya yena pañcakaṅgassa thapatissa nivesanaṁ tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā paññatte āsane nisīdi. И когда ночь уже подходила к концу и наступило утро, достопочтенный Ануруддха, одевшись, взял свою чашу и внешнее одеяние и отправился в дом плотника Панчаканги, где сел на подготовленное сиденье.
Atha kho pañcakaṅgo thapati āyasmantaṁ anuruddhaṁ paṇītena khādanīyena bhojanīyena sahatthā santappesi sampavāresi. И тогда плотник Панчаканга собственноручно обслужил достопочтенного Ануруддху различными видами превосходной еды.
Atha kho pañcakaṅgo thapati āyasmantaṁ anuruddhaṁ bhuttāviṁ onītapattapāṇiṁ aññataraṁ nīcaṁ āsanaṁ gahetvā ekamantaṁ nisīdi. Затем, когда достопочтенный Ануруддха поел и убрал чашу в сторону, плотник Панчаканга выбрал более низкое сиденье, сел рядом и
Ekamantaṁ nisinno kho pañcakaṅgo thapati āyasmantaṁ anuruddhaṁ etadavoca: и сказал ему:
“Idha maṁ, bhante, therā bhikkhū upasaṅkamitvā evamāhaṁsu: «Уважаемый, старшие монахи приходили ко мне и говорили:
‘appamāṇaṁ, gahapati, cetovimuttiṁ bhāvehī’ti. «Домохозяин, развивай безмерное освобождение ума.
Ekacce therā evamāhaṁsu: А некоторые старшие говорили:
‘mahaggataṁ, gahapati, cetovimuttiṁ bhāvehī’ti. «Домохозяин, развивай возвышенное освобождение ума».
Yā cāyaṁ, bhante, appamāṇā cetovimutti yā ca mahaggatā cetovimutti—Уважаемый, безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума –
ime dhammā nānatthā ceva nānābyañjanā ca, udāhu ekatthā byañjanameva nānan”ti? эти состояния отличаются в сути и в названии или же у них одна суть, но различается лишь название?»
“Tena hi, gahapati, taṁyevettha paṭibhātu, apaṇṇakante ito bhavissatī”ti. «Объясни так, как видишь это сам, домохозяин. А после тебе это прояснят».
“Mayhaṁ kho, bhante, evaṁ hoti: «Уважаемый, я думаю так:
‘yā cāyaṁ appamāṇā cetovimutti yā ca mahaggatā cetovimutti ime dhammā ekatthā byañjanameva nānan’”ti. безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума – эти состояния одинаковы в своей сути, но только названия отличаются».
“Yā cāyaṁ, gahapati, appamāṇā cetovimutti yā ca mahaggatā cetovimutti ime dhammā nānatthā ceva nānābyañjanā ca. «Домохозяин, безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума – эти состояния отличаются и в сути и в названии.
Tadamināpetaṁ, gahapati, pariyāyena veditabbaṁ yathā ime dhammā nānatthā ceva nānābyañjanā ca. И вот как следует понимать то, что эти состояния отличаются и в сути и в названии.
Katamā ca, gahapati, appamāṇā cetovimutti? Что такое, домохозяин, безмерное освобождение ума?
Idha, gahapati, bhikkhu mettāsahagatena cetasā ekaṁ disaṁ pharitvā viharati, tathā dutiyaṁ tathā tatiyaṁ tathā catutthaṁ; iti uddhamadho tiriyaṁ sabbadhi sabbattatāya sabbāvantaṁ lokaṁ mettāsahagatena cetasā vipulena mahaggatena appamāṇena averena abyābajjhena pharitvā viharati. Вот, монах пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым доброжелательностью, равно как и вторую, равно как и третью, равно как и четвёртую. Вверх, вниз, вокруг и всюду, и ко всем, как к самому себе, – он пребывает, охватывая и наполняя весь мир умом, наделённым доброжелательностью, – обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности.
Karuṇāsahagatena cetasā … Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым состраданием...
muditāsahagatena cetasā … Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым сорадованием...
upekkhāsahagatena cetasā ekaṁ disaṁ pharitvā viharati, tathā dutiyaṁ tathā tatiyaṁ tathā catutthaṁ; iti uddhamadho tiriyaṁ sabbadhi sabbattatāya sabbāvantaṁ lokaṁ upekkhāsahagatena cetasā vipulena mahaggatena appamāṇena averena abyābajjhena pharitvā viharati. Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым невозмутимостью, равно как и вторую, равно как и третью, равно как и четвёртую. Вверх, вниз, вокруг и всюду, как к самому себе, – они пребывали, охватывая и наполняя весь мир умом, наделённым невозмутимостью, – обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности.
Ayaṁ vuccati, gahapati, appamāṇā cetovimutti. Это называется безмерным освобождением ума.
Katamā ca, gahapati, mahaggatā cetovimutti? И что такое, домохозяин, возвышенное освобождение ума?
Idha, gahapati, bhikkhu yāvatā ekaṁ rukkhamūlaṁ mahaggatanti pharitvā adhimuccitvā viharati. Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, наполняя [эту область] возвышенным [умом].
Ayaṁ vuccati, gahapati, mahaggatā cetovimutti. Это называется возвышенным освобождением ума.
Idha pana, gahapati, bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā rukkhamūlāni mahaggatanti pharitvā adhimuccitvā viharati. Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножия двух деревьев или трёх деревьев, наполняя [эту область] возвышенным [умом]...
Ayampi vuccati, gahapati, mahaggatā cetovimutti.
Idha pana, gahapati, bhikkhu yāvatā ekaṁ gāmakkhettaṁ mahaggatanti pharitvā adhimuccitvā viharati. Вот монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню, наполняя [эту область] возвышенным [умом]…
Ayampi vuccati, gahapati, mahaggatā cetovimutti.
Idha pana, gahapati, bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā gāmakkhettāni mahaggatanti pharitvā adhimuccitvā viharati. пребывает настроенным на область размером с две или три деревни…
Ayampi vuccati, gahapati, mahaggatā cetovimutti.
Idha pana, gahapati, bhikkhu yāvatā ekaṁ mahārajjaṁ mahaggatanti pharitvā adhimuccitvā viharati. пребывает настроенным на область размером с одно большое царство…
Ayampi vuccati, gahapati, mahaggatā cetovimutti.
Idha pana, gahapati, bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā mahārajjāni mahaggatanti pharitvā adhimuccitvā viharati. пребывает настроенным на область размером с два или три больших царства…
Ayampi vuccati, gahapati, mahaggatā cetovimutti.
Idha pana, gahapati, bhikkhu yāvatā samuddapariyantaṁ pathaviṁ mahaggatanti pharitvā adhimuccitvā viharati. пребывает настроенным на область размером с землю, ограниченную океаном, наполняя [эту область] возвышенным [умом].
Ayampi vuccati, gahapati, mahaggatā cetovimutti. Это также называется возвышенным освобождением ума.
Iminā kho etaṁ, gahapati, pariyāyena veditabbaṁ yathā ime dhammā nānatthā ceva nānābyañjanā ca. Вот каким образом, домохозяин, можно понять, как эти состояния отличаются и в сути и в названии.
Catasso kho imā gahapati, bhavūpapattiyo. Домохозяин, есть эти четыре вида возникновения существ.
Katamā catasso? Какие четыре?
Idha, gahapati, ekacco ‘parittābhā’ti pharitvā adhimuccitvā viharati. Вот некий человек пребывает настроенным [на некую область] и наполняет [её] ограниченным сиянием [ума].
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā parittābhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств Ограниченного сияния.
Idha pana, gahapati, ekacco ‘appamāṇābhā’ti pharitvā adhimuccitvā viharati. Вот некий человек пребывает настроенным [на некую область] и наполняет [её] безграничным сиянием [ума].
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā appamāṇābhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств Безграничного сияния.
Idha pana, gahapati, ekacco ‘saṅkiliṭṭhābhā’ti pharitvā adhimuccitvā viharati. Вот некий человек пребывает настроенным [на некую область] и наполняет [её] замутнённым сиянием [ума].
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā saṅkiliṭṭhābhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств Замутнённого сияния.
Idha pana, gahapati, ekacco ‘parisuddhābhā’ti pharitvā adhimuccitvā viharati. Вот некий человек пребывает настроенным [на некую область] и наполняет [её] чистым сиянием [ума].
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā parisuddhābhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств Чистого сияния.
Imā kho, gahapati, catasso bhavūpapattiyo. Таковы четыре вида возникновения существ.
Hoti kho so, gahapati, samayo, yā tā devatā ekajjhaṁ sannipatanti, tāsaṁ ekajjhaṁ sannipatitānaṁ vaṇṇanānattañhi kho paññāyati no ca ābhānānattaṁ. Бывает так, домохозяин, что эти божества собираются в одном месте. Когда они собрались в одном вместе, можно увидеть разницу в их цвете, но не разницу в их сиянии.
Seyyathāpi, gahapati, puriso sambahulāni telappadīpāni ekaṁ gharaṁ paveseyya. Подобно тому, как если бы человек внёс бы в дом несколько масляных ламп,
Tesaṁ ekaṁ gharaṁ pavesitānaṁ accinānattañhi kho paññāyetha, no ca ābhānānattaṁ; то можно было бы увидеть разницу в пламени ламп, но не разницу в их свечении,
evameva kho, gahapati, hoti kho so samayo, yā tā devatā ekajjhaṁ sannipatanti tāsaṁ ekajjhaṁ sannipatitānaṁ vaṇṇanānattañhi kho paññāyati, no ca ābhānānattaṁ. точно так же бывает так, что эти божества собираются в одном месте. Когда они собрались в одном вместе, можно увидеть разницу в их цвете, но не разницу в их сиянии.
Hoti kho so, gahapati, samayo, yā tā devatā tato vipakkamanti, tāsaṁ tato vipakkamantīnaṁ vaṇṇanānattañceva paññāyati ābhānānattañca. Бывает так, домохозяин, что эти божества расходятся с того места. Когда они разошлись, можно увидеть разницу в их цвете и разницу в их сиянии.
Seyyathāpi, gahapati, puriso tāni sambahulāni telappadīpāni tamhā gharā nīhareyya. Подобно тому, как если бы человек вынес те несколько масляных ламп из того дома
Tesaṁ tato nīhatānaṁ accinānattañceva paññāyetha ābhānānattañca; и можно было бы увидеть и разницу в пламени ламп, и разницу в их сиянии,
evameva kho, gahapati, hoti kho so samayo, yā tā devatā tato vipakkamanti, tāsaṁ tato vipakkamantīnaṁ vaṇṇanānattañceva paññāyati ābhānānattañca. точно так же, когда эти божества расходятся с того места, можно увидеть разницу в их цвете и разницу в их сиянии.
Na kho, gahapati, tāsaṁ devatānaṁ evaṁ hoti: И такие мысли не приходят к этим божествам:
‘idaṁ amhākaṁ niccanti vā dhuvanti vā sassatanti vā’, api ca yattha yattheva tā devatā abhinivisanti tattha tattheva tā devatā abhiramanti. «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же, где бы эти божества ни поселялись, там они находят наслаждение.
Seyyathāpi, gahapati, makkhikānaṁ kājena vā piṭakena vā harīyamānānaṁ na evaṁ hoti: Подобно тому, как когда мухи летят вслед за коромыслом или за корзиной, мысль не приходит к ним:
‘idaṁ amhākaṁ niccanti vā dhuvanti vā sassatanti vā’, api ca yattha yattheva tā makkhikā abhinivisanti tattha tattheva tā makkhikā abhiramanti; «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же, где эти садятся, там они находят наслаждение.
evameva kho, gahapati, tāsaṁ devatānaṁ na evaṁ hoti: то точно также такие мысли не приходят к этим божествам:
‘idaṁ amhākaṁ niccanti vā dhuvanti vā sassatanti vā’, api ca yattha yattheva tā devatā abhinivisanti tattha tattheva tā devatā abhiramantī”ti. «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же, где бы эти божества ни поселялись, там они находят наслаждение».
Evaṁ vutte, āyasmā sabhiyo kaccāno āyasmantaṁ anuruddhaṁ etadavoca: Когда так было сказано, достопочтенный Абхия Каччана обратился к достопочтенному Ануруддхе:
“sādhu, bhante anuruddha. «Хорошо, уважаемый Ануруддха,
Atthi ca me ettha uttariṁ paṭipucchitabbaṁ. но всё же я хотел бы ещё кое о чём спросить.
Yā tā, bhante, devatā ābhā sabbā tā parittābhā udāhu santettha ekaccā devatā appamāṇābhā”ti? Все эти лучезарные [дэвы], это божества Ограниченного сияния, или же некоторые из них – божества Безграничного сияния?»
“Tadaṅgena kho, āvuso kaccāna, santettha ekaccā devatā parittābhā, santi panettha ekaccā devatā appamāṇābhā”ti. «В зависимости от фактора, [определяющего перерождение], друг Каччана, некоторые [из них] являются божествами Ограниченного сияния, а некоторые – божествами Безграничного сияния».
“Ko nu kho, bhante anuruddha, hetu ko paccayo yena tāsaṁ devatānaṁ ekaṁ devanikāyaṁ upapannānaṁ santettha ekaccā devatā parittābhā, santi panettha ekaccā devatā appamāṇābhā”ti? «Уважаемый Ануруддха, в чём условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них – божества Ограниченного сияния, а другие – божества Безграничного сияния?»
“Tena hāvuso kaccāna, taṁyevettha paṭipucchissāmi. Yathā te khameyya tathā naṁ byākareyyāsi. «Что касается этого, друг Каччана, я задам тебе встречный вопрос. Отвечай так, как посчитаешь нужным.
Taṁ kiṁ maññasi, āvuso kaccāna, Как ты думаешь, друг Каччана?
yvāyaṁ bhikkhu yāvatā ekaṁ rukkhamūlaṁ ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati, yo cāyaṁ bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā rukkhamūlāni ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—Когда один монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, наполняя [её] возвышенным [умом], а другой монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, наполняя [её] возвышенным [умом] – то какой тип умственного развития более возвышенный?»
imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ katamā cittabhāvanā mahaggatatarā”ti?
“Yvāyaṁ, bhante, bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā rukkhamūlāni ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—«Когда монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, наполняя [её] возвышенным [умом], уважаемый».
ayaṁ imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ mahaggatatarā”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, āvuso kaccāna, «Как ты думаешь, друг Каччана?
yvāyaṁ bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā rukkhamūlāni ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati, yo cāyaṁ bhikkhu yāvatā ekaṁ gāmakkhettaṁ ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—Какой тип умственного развития более возвышенный: когда один монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, наполняя [её] возвышенным [умом], а другой монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню…
imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ katamā cittabhāvanā mahaggatatarā”ti?
“Yvāyaṁ, bhante, bhikkhu yāvatā ekaṁ gāmakkhettaṁ ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—
ayaṁ imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ mahaggatatarā”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, āvuso kaccāna, yvāyaṁ bhikkhu yāvatā ekaṁ gāmakkhettaṁ ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati, yo cāyaṁ bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā gāmakkhettāni ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—пребывает настроенным на область размером с две или три деревни…
imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ katamā cittabhāvanā mahaggatatarā”ti?
“Yvāyaṁ, bhante, bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā gāmakkhettāni ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—
ayaṁ imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ mahaggatatarā”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, āvuso kaccāna, yvāyaṁ bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā gāmakkhettāni ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati, yo cāyaṁ bhikkhu yāvatā ekaṁ mahārajjaṁ ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—пребывает настроенным на область размером с одно большое царство…
imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ katamā cittabhāvanā mahaggatatarā”ti?
“Yvāyaṁ, bhante, bhikkhu yāvatā ekaṁ mahārajjaṁ ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—
ayaṁ imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ mahaggatatarā”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, āvuso kaccāna, yvāyaṁ bhikkhu yāvatā ekaṁ mahārajjaṁ ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati, yo cāyaṁ bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā mahārajjāni ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—пребывает настроенным на область размером с два или три больших царства…
imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ katamā cittabhāvanā mahaggatatarā”ti?
“Yvāyaṁ, bhante, bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā mahārajjāni ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—
ayaṁ imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ mahaggatatarā”ti.
“Taṁ kiṁ maññasi, āvuso kaccāna, yvāyaṁ bhikkhu yāvatā dve vā tīṇi vā mahārajjāni ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati, yo cāyaṁ bhikkhu yāvatā samuddapariyantaṁ pathaviṁ ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—пребывает настроенным на область размером с землю, ограниченную океаном, наполняя [эту область] возвышенным [умом]?»
imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ katamā cittabhāvanā mahaggatatarā”ti?
“Yvāyaṁ, bhante, bhikkhu yāvatā samuddapariyantaṁ pathaviṁ ‘mahaggatan’ti pharitvā adhimuccitvā viharati—«Когда монах пребывает настроенным на область размером с землю, ограниченную океаном, наполняя [эту область] возвышенным [умом], уважаемый».
ayaṁ imāsaṁ ubhinnaṁ cittabhāvanānaṁ mahaggatatarā”ti?
“Ayaṁ kho, āvuso kaccāna, hetu ayaṁ paccayo, yena tāsaṁ devatānaṁ ekaṁ devanikāyaṁ upapannānaṁ santettha ekaccā devatā parittābhā, santi panettha ekaccā devatā appamāṇābhā”ti. «Вот в этом условие, в этом причина, друг Каччана, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них являются божествами Ограниченного сияния, а другие – божествами Безграничного сияния».
“Sādhu, bhante anuruddha. «Хорошо, уважаемый Ануруддха,
Atthi ca me ettha uttariṁ paṭipucchitabbaṁ. но всё же я хотел бы ещё кое о чём спросить.
Yāvatā, bhante, devatā ābhā sabbā tā saṅkiliṭṭhābhā udāhu santettha ekaccā devatā parisuddhābhā”ti? Все эти лучезарные [дэвы], это божества Замутнённого сияния, или же некоторые из них – божества Чистого сияния?»
“Tadaṅgena kho, āvuso kaccāna, santettha ekaccā devatā saṅkiliṭṭhābhā, santi panettha ekaccā devatā parisuddhābhā”ti. «В зависимости от фактора, [определяющего перерождение], друг Каччана, некоторые [из них] являются божествами Замутнённого сияния, а некоторые – божествами Чистого сияния».
“Ko nu kho, bhante, anuruddha, hetu ko paccayo, yena tāsaṁ devatānaṁ ekaṁ devanikāyaṁ upapannānaṁ santettha ekaccā devatā saṅkiliṭṭhābhā, santi panettha ekaccā devatā parisuddhābhā”ti? «Уважаемый Ануруддха, в чём условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них – божества Замутнённого сияния, а другие – божества Чистого сияния?»
“Tena hāvuso kaccāna, upamaṁ te karissāmi. «Что касается этого, друг Каччана, я приведу пример, поскольку мудрый человек понимает на примере значение сказанного.
Upamāyapidhekacce viññū purisā bhāsitassa atthaṁ ājānanti. Ведь бывает так, что некие мудрые люди понимают значение утверждения посредством примера.
Seyyathāpi, āvuso kaccāna, telappadīpassa jhāyato telampi aparisuddhaṁ vaṭṭipi aparisuddhā. Представь, как если бы лампа горела за счёт грязного масла и грязного фитиля.
So telassapi aparisuddhattā vaṭṭiyāpi aparisuddhattā andhandhaṁ viya jhāyati; Из-за загрязнённости масла и фитиля она бы горела тускло.
evameva kho, āvuso kaccāna, idhekacco bhikkhu ‘saṅkiliṭṭhābhā’ti pharitvā adhimuccitvā viharati, Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и наполняет [её] замутнённым сиянием [ума].
tassa kāyaduṭṭhullampi na suppaṭippassaddhaṁ hoti, thinamiddhampi na susamūhataṁ hoti, uddhaccakukkuccampi na suppaṭivinītaṁ hoti. Его телесная инертность не полностью исчезла, его лень и апатия не полностью устранены, его неугомонность и сожаление не полностью отброшены.
So kāyaduṭṭhullassapi na suppaṭippassaddhattā thinamiddhassapi na susamūhatattā uddhaccakukkuccassapi na suppaṭivinītattā andhandhaṁ viya jhāyati. Из-за этого он медитирует, скажем так, тускло.
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā saṅkiliṭṭhābhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств Замутнённого сияния.
Seyyathāpi, āvuso kaccāna, telappadīpassa jhāyato telampi parisuddhaṁ vaṭṭipi parisuddhā. Представь, как если бы лампа горела за счёт чистого масла и чистого фитиля.
So telassapi parisuddhattā vaṭṭiyāpi parisuddhattā na andhandhaṁ viya jhāyati; Из-за чистоты масла и фитиля она бы не горела тускло.
evameva kho, āvuso kaccāna, idhekacco bhikkhu ‘parisuddhābhā’ti pharitvā adhimuccitvā viharati. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и наполняет [её] чистым сиянием [ума].
Tassa kāyaduṭṭhullampi suppaṭippassaddhaṁ hoti, thinamiddhampi susamūhataṁ hoti, uddhaccakukkuccampi suppaṭivinītaṁ hoti. Его телесная инертность полностью исчезла, его лень и апатия полностью устранены, его неугомонность и сожаление полностью отброшены.
So kāyaduṭṭhullassapi suppaṭippassaddhattā thinamiddhassapi susamūhatattā uddhaccakukkuccassapi suppaṭivinītattā na andhandhaṁ viya jhāyati. Из-за этого он медитирует, скажем так, ярко.
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā parisuddhābhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств Чистого сияния.
Ayaṁ kho, āvuso kaccāna, hetu ayaṁ paccayo yena tāsaṁ devatānaṁ ekaṁ devanikāyaṁ upapannānaṁ santettha ekaccā devatā saṅkiliṭṭhābhā, santi panettha ekaccā devatā parisuddhābhā”ti. Вот в этом условие, в этом причина, друг Каччана, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них являются божествами Ограниченного сияния, а другие – божествами Безграничного сияния».
Evaṁ vutte, āyasmā sabhiyo kaccāno āyasmantaṁ anuruddhaṁ etadavoca: Когда так было сказано, достопочтенный Абхия Каччана обратился к достопочтенному Ануруддхе:
“sādhu, bhante anuruddha. «Хорошо, уважаемый Ануруддха,
Na, bhante, āyasmā anuruddho evamāha: Достопочтенный Ануруддха не говорит:
‘evaṁ me sutan’ti vā ‘evaṁ arahati bhavitun’ti vā; «Так я слышал» или «Так оно должно быть».
atha ca pana, bhante, āyasmā anuruddho ‘evampi tā devatā, itipi tā devatā’tveva bhāsati. Вместо этого достопочтенный Ануруддха говорит: «Эти божества таковы, а те божества таковы».
Tassa mayhaṁ, bhante, evaṁ hoti: Уважаемый, мысль приходит ко мне,
‘addhā āyasmatā anuruddhena tāhi devatāhi saddhiṁ sannivutthapubbañceva sallapitapubbañca sākacchā ca samāpajjitapubbā’”ti. что достопочтенный Ануруддха вне всяких сомнений прежде общался с этими божествами, разговаривал с ними, вёл с ними беседы».
“Addhā kho ayaṁ, āvuso kaccāna, āsajja upanīya vācā bhāsitā, «Друг Каччана, ты, конечно же, груб и дерзок в своих словах,
api ca te ahaṁ byākarissāmi: но тем не менее я отвечу тебе.
‘dīgharattaṁ kho me, āvuso kaccāna, tāhi devatāhi saddhiṁ sannivutthapubbañceva sallapitapubbañca sākacchā ca samāpajjitapubbā’”ti. Долгое время я общался с этими божествами, разговаривал с ними, вёл с ними беседы».
Evaṁ vutte, āyasmā sabhiyo kaccāno pañcakaṅgaṁ thapatiṁ etadavoca: Когда так было сказано, достопочтенный Абхия Каччана обратился к плотнику Панчаканге:
“lābhā te, gahapati, suladdhaṁ te, gahapati, «Благо для тебя, домохозяин, великое благо для тебя,
yaṁ tvañceva taṁ kaṅkhādhammaṁ pahāsi, mayañcimaṁ dhammapariyāyaṁ alatthamhā savanāyā”ti. что ты отбросил своё состояние сомнения и получил возможность услышать эту беседу о Дхамме».
Anuruddhasuttaṁ niṭṭhitaṁ sattamaṁ.