Other Translations: Deutsch , English , Srpski
From:
Saṁyutta Nikāya 1.35 Саньютта Никая 1.35
4. Satullapakāyikavagga 4. Группа Сатуллапы
Ujjhānasaññisutta Критиканы
Ekaṁ samayaṁ bhagavā sāvatthiyaṁ viharati jetavane anāthapiṇḍikassa ārāme. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи, в роще Джеты, в парке Анатхапиндики.
Atha kho sambahulā ujjhānasaññikā devatāyo abhikkantāya rattiyā abhikkantavaṇṇā kevalakappaṁ jetavanaṁ obhāsetvā yena bhagavā tenupasaṅkamiṁsu; upasaṅkamitvā vehāsaṁ aṭṭhaṁsu. И когда наступила глубокая ночь, несколько «критикующих» божеств прекрасной наружности, освещая всю рощу Джеты, подошли к Благословенному и встали в воздухе.
Vehāsaṁ ṭhitā kho ekā devatā bhagavato santike imaṁ gāthaṁ abhāsi: Затем одно божество, стоя в воздухе, произнесло эту строфу в присутствии Благословенного:
“Aññathā santamattānaṁ, «Коль выставляет он себя одним,
aññathā yo pavedaye; На деле будучи иным,
Nikacca kitavasseva, То обретённым наслаждается как вор,
bhuttaṁ theyyena tassa taṁ. Как если бы мошенник выигрыш добыл».
Yañhi kayirā tañhi vade, «Как поступаешь, так и говори.
yaṁ na kayirā na taṁ vade; Не говори, когда не поступаешь так.
Akarontaṁ bhāsamānaṁ, Мудрец ведь чётко может распознать того,
parijānanti paṇḍitā”ti. Кто учит, но не практикует это сам».
“Na yidaṁ bhāsitamattena, «Не просто лишь речью,
ekantasavanena vā; не только лишь слушанием
Anukkamitave sakkā, На прочном практики пути
yāyaṁ paṭipadā daḷhā; продвинуться возможно,
Yāya dhīrā pamuccanti, Которым мудрые, кто медитирует,
jhāyino mārabandhanā. Освобождаются от рабства Мары.
Na ve dhīrā pakubbanti, Воистину, мудрейшие не станут притворяться,
viditvā lokapariyāyaṁ; Ведь направление мира поняли они.
Aññāya nibbutā dhīrā, И знанием окончательным мудрейшие погашены,
tiṇṇā loke visattikan”ti. Привязанности к миру они пересекли».
Atha kho tā devatāyo pathaviyaṁ patiṭṭhahitvā bhagavato pādesu sirasā nipatitvā bhagavantaṁ etadavocuṁ: Тогда те божества, спустившись на землю, упали в ноги Благословенному и обратились к нему:
“accayo no, bhante, accagamā yathābālaṁ yathāmūḷhaṁ yathāakusalaṁ, yā mayaṁ bhagavantaṁ āsādetabbaṁ amaññimhā. «Уважаемый, мы совершили проступок — столь глупыми, столь запутанными, столь неумелыми мы были, что вообразили, будто можем раскритиковать Благословенного.
Tāsaṁ no, bhante, bhagavā accayaṁ accayato paṭiggaṇhātu āyatiṁ saṁvarāyā”ti. Пусть Благословенный простит нас за наш проступок, который мы теперь увидели таковым, чтобы в будущем мы себясдерживали в этом».
Atha kho bhagavā sitaṁ pātvākāsi. И тогда Благословенный улыбнулся.
Atha kho tā devatāyo bhiyyoso mattāya ujjhāyantiyo vehāsaṁ abbhuggañchuṁ. Тогда, те божества, желая раскритиковать его ещё больше, взмыли в воздух.
Ekā devatā bhagavato santike imaṁ gāthaṁ abhāsi: Одно из божеств произнесло эту строфу в присутствии Благословенного:
“Accayaṁ desayantīnaṁ, «Коль не дарует кто прощенья
yo ce na paṭigaṇhati; Тем, кто в проступке сознаётся,
Kopantaro dosagaru, То зол он в сердце, ненависти полон,
sa veraṁ paṭimuñcatī”ti. Питает он одну лишь неприязнь».
“Accayo ce na vijjetha, «Если б там не было проступка,
nocidhāpagataṁ siyā; Если б здесь не было блуждания,
Verāni na ca sammeyyuṁ, И если успокоена была бы неприязнь,
kenīdha kusalo siyā”ti. То невиновным был бы тот тогда».
“Kassaccayā na vijjanti, «И для кого же нет проступков?
kassa natthi apāgataṁ; И для кого же нет блужданий?
Ko na sammohamāpādi, Кто в замешательстве не оказался?
ko ca dhīro sadā sato”ti. Кто мудр и всегда осознан?»
“Tathāgatassa buddhassa, «Татхагата, Полностью Просветлённый,
sabbabhūtānukampino; Ко всем живущим полон сострадания.
Tassaccayā na vijjanti, И в его случае проступков не бывает,
tassa natthi apāgataṁ; И в его случае не может быть блуждания,
So na sammohamāpādi, Он в замешательстве не оказался,
sova dhīro sadā satoti. Он мудрый и всегда осознан.
Accayaṁ desayantīnaṁ, Коль не дарует кто прощенья
yo ce na paṭigaṇhati; Тем, кто в проступке сознаётся,
Kopantaro dosagaru, То зол он в сердце, ненависти полон,
sa veraṁ paṭimuñcati; Питает он одну лишь неприязнь.
Taṁ veraṁ nābhinandāmi, Но этой неприязнью я не упиваюсь,
paṭiggaṇhāmi voccayan”ti. А потому проступок вам прощаю я».