Other Translations: Deutsch , English
From:
Therīgāthā 15.1 Стихи старших монахинь 15.1
Cattālīsanipāta Сорок строф
Isidāsītherīgāthā Исидаси Тхери
Nagaramhi kusumanāme, В Паталипутте — граде, названном в честь цветка,
Pāṭaliputtamhi pathaviyā maṇḍe; Великолепном,
Sakyakulakulīnāyo, Из клана Сакьев две бхиккхуни пребывали,
Dve bhikkhuniyo hi guṇavatiyo. Обладающие превосходными качествами.
Isidāsī tattha ekā, Исидаси величали одну, Вторую — Бодхи;
Dutiyā bodhīti sīlasampannā ca; Исполненные добродетелей,
Jhānajjhāyanaratāyo, В джханах ликующие, с познаньями великими,
Bahussutāyo dhutakilesāyo. Искоренившие все омраченья.
Tā piṇḍāya caritvā, Вернувшись со сбора подаяний,
Bhattatthaṁ kariya dhotapattāyo; С трапезой покончив и чаши свои омыв,
Rahitamhi sukhanisinnā, Устроившись удобно,
Imā girā abbhudīresuṁ. Такую беседу они повели.
“Pāsādikāsi ayye, «Ты хороша собой, почтенная,
Isidāsi vayopi te aparihīno; И вовсе не преклонных лет;
Kiṁ disvāna byālikaṁ, Какую опасность ты узрела,
Athāsi nekkhammamanuyuttā”. Что возжелала от мира отказаться?»
Evamanuyuñjiyamānā sā, Так будучи вопрошаема в уединённом месте,
Rahite dhammadesanākusalā; Исидаси, в возвещении Дхаммы искусная,
Isidāsī vacanamabravi, Промолвила слова такие:
“Suṇa bodhi yathāmhi pabbajitā”. «Послушай, Бодхи, Я расскажу тебе, Зачем я постриг приняла.
“Ujjeniyā puravare, В прекрасном городе Уджени я росла —
Mayhaṁ pitā sīlasaṁvuto seṭṭhi; Единственная дочь,
Tassamhi ekadhītā, Холима и лелеема родными,
Piyā manāpā ca dayitā ca. С отцом влиятельным и добродетелью исполненным.
Atha me sāketato varakā, Из знатной и богатой семьи Сакеты
Āgacchumuttamakulīnā; За мной явился сват,
Seṭṭhī pahūtaratano, Имевший золота несметные запасы;
Tassa mamaṁ suṇhamadāsi tāto. Отдал ему отец меня в невестки.
Sassuyā sasurassa ca, И днём, и ночью преклонялась
Sāyaṁ pātaṁ paṇāmamupagamma; Я пред родителями мужа,
Sirasā karomi pāde, К стопам их голову склоняя,
Vandāmi yathāmhi anusiṭṭhā. Как мне наказывали прежде.
Yā mayhaṁ sāmikassa, Завидев братьев и сестёр супруга,
Bhaginiyo bhātuno parijano vā; Завидев слуг его и мужа самого,
Tamekavarakampi disvā, Я вскакивала с места,
Ubbiggā āsanaṁ demi. От волненья трепеща.
Annena ca pānena ca, Им подносила снедь я и напитки,
Khajjena ca yañca tattha sannihitaṁ; Все угощения, что в доме были,
Chādemi upanayāmi ca, Чего бы кто ни возжелал;
Demi ca yaṁ yassa patirūpaṁ. Старалась быть я каждому любезной.
Kālena upaṭṭhahitvā, Проснувшись спозаранку,
Gharaṁ samupagamāmi ummāre; Я сразу проводила омовенье.
Dhovantī hatthapāde, В супружеские войдя покои,
Pañjalikā sāmikamupemi. Приветствуя мужа руками, Сложенными в анджали.
Kocchaṁ pasādaṁ añjaniñca, Взяв расчёску, притирки, зеркала,
Ādāsakañca gaṇhitvā;
Parikammakārikā viya, Сама я украшала своего супруга,
Sayameva patiṁ vibhūsemi. Услужнице подобно.
Sayameva odanaṁ sādhayāmi, Сама варила рис,
Sayameva bhājanaṁ dhovantī; Сама тарелки начищала;
Mātāva ekaputtakaṁ, Радела о супруге,
Tathā bhattāraṁ paricarāmi. Подобно матери, пекущейся о сыне.
Evaṁ maṁ bhattikataṁ, Служила ему верой-правдой,
Anurattaṁ kārikaṁ nihatamānaṁ; С постели вскакивая, чуть рассвет забрезжит;
Uṭṭhāyikaṁ analasaṁ, Исполненная добродетели, не прохлаждаясь,
Sīlavatiṁ dussate bhattā. Однако мой супруг не выносил меня.
So mātarañca pitarañca, „Желаю дом оставить, разрешите мне уйти“ —
Bhaṇati ‘āpucchahaṁ gamissāmi; Так обратился он к родителям;
Isidāsiyā na saha vacchaṁ, Заверил их, что не намерен
Ekāgārehaṁ saha vatthuṁ’. Со мною под одною крышей жить.
‘Mā evaṁ putta avaca, „Ты слов таких не молви, сын!
Isidāsī paṇḍitā paribyattā; Исидаси мудра и толкова,
Uṭṭhāyikā analasā, С постели вскакивая, чуть рассвет забрезжит, Не ленива —
Kiṁ tuyhaṁ na rocate putta’. Чем не мила она тебе?“
‘Na ca me hiṁsati kiñci, „Мне Исидаси каверзы не строила,
Na cahaṁ isidāsiyā saha vacchaṁ; Но жить с ней вместе для меня постыло.
Dessāva me alaṁ me, Довольно! Мне она невыносима,
Apucchāhaṁ gamissāmi’. Желаю дом оставить, разрешите мне уйти“.
Tassa vacanaṁ suṇitvā, Услышав те слова, его родители меня спросили:
Sassu sasuro ca maṁ apucchiṁsu;
‘Kissa tayā aparaddhaṁ, „Признайся, в чём твоя вина?
Bhaṇa vissaṭṭhā yathābhūtaṁ’. Скажи всё так, как есть оно!“.
‘Napihaṁ aparajjhaṁ kiñci, Ответила я им, Что нет за мной вины —
Napi hiṁsemi na bhaṇāmi dubbacanaṁ; Я каверзы не строила, Не изъяснялась дурно.
Kiṁ sakkā kātuyye, Что сделать я могла,
Yaṁ maṁ viddessate bhattā’. Коль мой супруг не выносил меня?
Te maṁ pitugharaṁ paṭinayiṁsu, Смятённые, охваченные горем,
Vimanā dukhena adhibhūtā; Они меня вернули в отчий дом, Промолвив:
Puttamanurakkhamānā, „Радея о нашем сыне,
‘Jitāmhase rūpiniṁ lakkhiṁ’. Её мы потеряли, прелестную богиню“.
Atha maṁ adāsi tāto, Затем отец отдал меня в семейство,
Aḍḍhassa gharamhi dutiyakulikassa; Второе по богатству в городе,
Tato upaḍḍhasuṅkena, С приданым вдвое меньше первого.
Yena maṁ vindatha seṭṭhi.
Tassapi gharamhi māsaṁ, Там тоже я лишь месяц прожила,
Avasiṁ atha sopi maṁ paṭiccharayi; Затем супруг меня отверг,
Dāsīva upaṭṭhahantiṁ, Хотя ему служила, как раба, —
Adūsikaṁ sīlasampannaṁ. Добродетельная, дурного не творящая.
Bhikkhāya ca vicarantaṁ, Увидев раз на улице отшельника,
Damakaṁ dantaṁ me pitā bhaṇati; Кто укрощал себя, ходя за подаяньем,
‘Hohisi me jāmātā, Отец мой предложил ему взять меня в жёны,
Nikkhipa poṭṭhiñca ghaṭikañca’. Выбросив одеяние из тряпок и чашу.
Sopi vasitvā pakkhaṁ, Тот, со мною две недели проведя,
Atha tātaṁ bhaṇati ‘dehi me poṭṭhiṁ; Сказал, обращаясь к моему отцу:
Ghaṭikañca mallakañca, „Верни мои одежды из тряпья и чашу,
Punapi bhikkhaṁ carissāmi’. Я снова стану странствовать бездомным“.
Atha naṁ bhaṇatī tāto, Отец мой, мать и сородичи спросили:
Ammā sabbo ca me ñātigaṇavaggo; „Ответь — чего мы для тебя не сделали?
‘Kiṁ te na kīrati idha, Скажи —
Bhaṇa khippaṁ taṁ te karihi’ti. И мы проворно всё исполним“.
Evaṁ bhaṇito bhaṇati, Так спрошенный, он молвил:
‘Yadi me attā sakkoti alaṁ mayhaṁ; „С меня довольно!
Isidāsiyā na saha vacchaṁ, Пусть даже чтим я здесь,
Ekagharehaṁ saha vatthuṁ’. Жить с Исидаси для меня постыло“.
Vissajjito gato so, Добившись позволенья, восвояси он ушёл,
Ahampi ekākinī vicintemi; А я, оставшись одинёшенька, задумалась:
‘Āpucchitūna gacchaṁ, „Я тоже разрешения уйти спрошу,
Marituye vā pabbajissaṁ vā’. Погибну или приму постриг“.
Atha ayyā jinadattā, В то время почтенная Джинадатта,
Āgacchī gocarāya caramānā; Исполненная добродетели,
Tātakulaṁ vinayadharī, Винаю строго соблюдающая,
Bahussutā sīlasampannā. Со знаниями великими, За подаяньем в отчий дом пришла.
Taṁ disvāna amhākaṁ, Её узрев, я с места своего восстала,
Uṭṭhāyāsanaṁ tassā paññāpayiṁ; Ей место уступив;
Nisinnāya ca pāde, К её стопам припала,
Vanditvā bhojanamadāsiṁ. Ей пищу предложив.
Annena ca pānena ca, Подав ей яства и напитки,
Khajjena ca yañca tattha sannihitaṁ; Ублаготворив её,
Santappayitvā avacaṁ, Промолвила:
‘Ayye icchāmi pabbajituṁ’. „Почтенная, желаю постриг я принять“.
Atha maṁ bhaṇatī tāto, Отец мой обратился ко мне:
‘Idheva puttaka carāhi tvaṁ dhammaṁ; „Дитя, живи по Дхамме прямо здесь,
Annena ca pānena ca, Снедью и напитками ублаготворяй отшельников,
Tappaya samaṇe dvijātī ca’. Аскетов, рождённых дважды“.
Athahaṁ bhaṇāmi tātaṁ, Слезами заливаясь,
Rodantī añjaliṁ paṇāmetvā; Руки сложив в анджали, кланяясь отцу, Молить я стала отпустить меня:
‘Pāpañhi mayā pakataṁ, „Я совершила в прошлом зло,
Kammaṁ taṁ nijjaressāmi’. Мне нужно истребить его!“.
Atha maṁ bhaṇatī tāto, Тогда отец ответил:
‘Pāpuṇa bodhiñca aggadhammañca; „Достигни Пробужденья в высшей Дхамме,
Nibbānañca labhassu, Обрети Ниббану,
Yaṁ sacchikarī dvipadaseṭṭho’. Как обрёл её Тот, кто истину возвещает, Лучший из двуногих“.
Mātāpitū abhivādayitvā, Почтенье выразив отцу и матери, сородичам,
Sabbañca ñātigaṇavaggaṁ;
Sattāhaṁ pabbajitā, По прошествии недели со дня пострига
Tisso vijjā aphassayiṁ. Я обрела три знанья.
Jānāmi attano satta, Семь своих прошлых жизней я познала,
Jātiyo yassayaṁ phalavipāko; Что свои плоды и результаты в жизни этой принесли.
Taṁ tava ācikkhissaṁ, Я расскажу тебе об этом,
Taṁ ekamanā nisāmehi. С вниманием внемли.
Nagaramhi erakacche, Золотых дел мастером была я в городе Эракачча,
Suvaṇṇakāro ahaṁ pahūtadhano; Большое состояние имела;
Yobbanamadena matto, Юностью своею упоённая,
So paradāraṁ asevihaṁ. Я соблазняла чужих жён.
Sohaṁ tato cavitvā, Скончавшись, возродилась я в Нирае,
Nirayamhi apaccisaṁ ciraṁ; В стихии огненной я долго полыхала;
Pakko tato ca uṭṭhahitvā,
Makkaṭiyā kucchimokkamiṁ. Я родилась затем из утробы обезьяны.
Sattāhajātakaṁ maṁ, На седьмой день после рожденья
Mahākapi yūthapo nillacchesi; Вожак стада оскопил меня —
Tassetaṁ kammaphalaṁ, Такой был плод деяний,
Yathāpi gantvāna paradāraṁ. Соблазненья жён чужих.
Sohaṁ tato cavitvā, Скончавшись здесь,
Kālaṁ karitvā sindhavāraññe; Погибнув в роще Синдхавы,
Kāṇāya ca khañjāya ca, Я родилась в обличии козы,
Eḷakiyā kucchimokkamiṁ. Хромой и одноглазой.
Dvādasa vassāni ahaṁ, Я вновь была оскоплена,
Nillacchito dārake parivahitvā; Двенадцать лет носила на горбу своём детей;
Kimināvaṭṭo akallo, Червями пожираема, тщедушна, без хвоста —
Yathāpi gantvāna paradāraṁ. Такой был плод деяний, Соблазненья жён чужих.
Sohaṁ tato cavitvā,
Govāṇijakassa gāviyā jāto; В коровье чрево я затем попала,
Vaccho lākhātambo, Телёнком став пятнистым рыжим,
Nillacchito dvādase māse. Подверглась оскопленью в первый год.
Voḍhūna naṅgalamahaṁ, Повозку приходилось мне таскать
Sakaṭañca dhārayāmi; И землю бороздить,
Andhovaṭṭo akallo, Будучи слепой и слабой, —
Yathāpi gantvāna paradāraṁ. Такой был плод деяний, Соблазненья жён чужих.
Sohaṁ tato cavitvā, Умерев,
Vīthiyā dāsiyā ghare jāto; Родилась в доме у раба:
Neva mahilā na puriso, Ни женщина, и ни мужчина —
Yathāpi gantvāna paradāraṁ. Такой был плод деяний, Соблазненья жён чужих.
Tiṁsativassamhi mato, Скончавшись в тридцать лет,
Sākaṭikakulamhi dārikā jātā; Затем родилась девочкой в семье извозчика,
Kapaṇamhi appabhoge, Обездоленной и жалкой,
Dhanika purisapātabahulamhi. В долгах погрязшей.
Taṁ maṁ tato satthavāho, Когда проценты по долгам стали огромны,
Ussannāya vipulāya vaḍḍhiyā; Меня, кричащую,
Okaḍḍhati vilapantiṁ, Из дома силой увели
Acchinditvā kulagharasmā. В дом лошадьми торговца.
Atha soḷasame vasse, Когда шестнадцать стукнуло мне,
Disvā maṁ pattayobbanaṁ kaññaṁ; Сын торговца, Гиридаса,
Orundhatassa putto, Прельщённый свежестью моей,
Giridāso nāma nāmena. Взял меня в жёны.
Tassapi aññā bhariyā, Он был женат уже —
Sīlavatī guṇavatī yasavatī ca; На женщине хорошей, с добрым именем,
Anurattā bhattāraṁ, Приверженной своему супругу;
Tassāhaṁ viddesanamakāsiṁ. Меня она сочла своим врагом.
Tassetaṁ kammaphalaṁ, Вот плод прошлых деяний:
Yaṁ maṁ apakīritūna gacchanti; Попала я в немилость им и изгнана была,
Dāsīva upaṭṭhahantiṁ, Хоть и служила им, Услужнице подобно;
Tassapi anto kato mayā”ti. Теперь же я покончила со всем».
… Isidāsī therī ….
Cattālīsanipāto niṭṭhito.