Other Translations: Deutsch , English
From:
Majjhima Nikāya 43 Мадджхима Никая 43
Mahāvedallasutta Большое собрание вопросов и ответов
Evaṁ me sutaṁ—Так я слышал.
ekaṁ samayaṁ bhagavā sāvatthiyaṁ viharati jetavane anāthapiṇḍikassa ārāme. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи, в роще Джеты, в парке Анатхапиндики.
Atha kho āyasmā mahākoṭṭhiko sāyanhasamayaṁ paṭisallānā vuṭṭhito yenāyasmā sāriputto tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā āyasmatā sāriputtena saddhiṁ sammodi. И тогда, вечером, достопочтенный Махакоттхита, выйдя из медитации, отправился к достопочтенному Сарипутте и по прибытии обменялся с ним приветствиями.
Sammodanīyaṁ kathaṁ sāraṇīyaṁ vītisāretvā ekamantaṁ nisīdi. Ekamantaṁ nisinno kho āyasmā mahākoṭṭhiko āyasmantaṁ sāriputtaṁ etadavoca: После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал достопочтенному Сарипутте:
“‘Duppañño duppañño’ti, āvuso, vuccati. – «Немудрый человек, немудрый человек» – так говорят, друг.
Kittāvatā nu kho, āvuso, duppaññoti vuccatī”ti? В отношении кого говорят «немудрый человек»?
“‘Nappajānāti nappajānātī’ti kho, āvuso, tasmā duppaññoti vuccati. – «Он не понимает мудро, он не понимает мудро» – вот почему, друг, говорят [о ком-то] «немудрый человек».
Kiñca nappajānāti? И что он не понимает мудро?
‘Idaṁ dukkhan’ti nappajānāti, ‘ayaṁ dukkhasamudayo’ti nappajānāti, ‘ayaṁ dukkhanirodho’ti nappajānāti, ‘ayaṁ dukkhanirodhagāminī paṭipadā’ti nappajānāti. Он не понимает мудро: «Это – страдание». Он не понимает мудро: «Это – происхождение страдания». Он не понимает мудро: «Это – прекращение страдания». Он не понимает мудро: «Это – путь, ведущий к прекращению страдания».
‘Nappajānāti nappajānātī’ti kho, āvuso, tasmā duppaññoti vuccatī”ti. «Он не понимает мудро, он не понимает мудро» – вот почему, друг, говорят [о ком-то] «немудрый человек».
“Sādhāvuso”ti kho āyasmā mahākoṭṭhiko āyasmato sāriputtassa bhāsitaṁ abhinanditvā anumoditvā āyasmantaṁ sāriputtaṁ uttariṁ pañhaṁ apucchi: Сказав: «Хорошо, друг», достопочтенный Махакоттхита восхитился и возрадовался словам достопочтенного Сарипутты. Затем он задал ему следующий вопрос:
“‘Paññavā paññavā’ti, āvuso, vuccati. – «Мудрый человек, мудрый человек» – так говорят, друг.
Kittāvatā nu kho, āvuso, paññavāti vuccatī”ti? В отношении кого говорят «мудрый человек»?
“‘Pajānāti pajānātī’ti kho, āvuso, tasmā paññavāti vuccati. – «Он понимает мудро, он понимает мудро» – вот почему, друг, говорят [о ком-то] «мудрый человек».
Kiñca pajānāti? И что он понимает мудро?
‘Idaṁ dukkhan’ti pajānāti, ‘ayaṁ dukkhasamudayo’ti pajānāti, ‘ayaṁ dukkhanirodho’ti pajānāti, ‘ayaṁ dukkhanirodhagāminī paṭipadā’ti pajānāti. Он понимает мудро: «Это – страдание». Он понимает мудро: «Это – происхождение страдания». Он понимает мудро: «Это – прекращение страдания». Он понимает мудро: «Это – путь, ведущий к прекращению страдания».
‘Pajānāti pajānātī’ti kho, āvuso, tasmā paññavāti vuccatī”ti. «Он понимает мудро, он понимает мудро» – вот почему, друг, говорят [о ком-то] «мудрый человек».
“‘Viññāṇaṁ viññāṇan’ti, āvuso, vuccati. – «Сознание, сознание» – так говорят, друг.
Kittāvatā nu kho, āvuso, viññāṇanti vuccatī”ti? В отношении чего говорят, [что это] «сознание»?
“‘Vijānāti vijānātī’ti kho, āvuso, tasmā viññāṇanti vuccati. – «Оно познаёт, оно познаёт» – вот почему, друг, говорится, [что это] «сознание».
Kiñca vijānāti? И что оно познаёт?
Sukhantipi vijānāti, dukkhantipi vijānāti, adukkhamasukhantipi vijānāti. Оно познаёт: «приятно». Оно познаёт: «болезненно». Оно познаёт «ни приятно, ни болезненно».
‘Vijānāti vijānātī’ti kho, āvuso, tasmā viññāṇanti vuccatī”ti. «Оно познаёт, оно познаёт» – вот почему, друг, говорится, [что это] «сознание».
“Yā cāvuso, paññā yañca viññāṇaṁ—– Мудрость и сознание, друг:
ime dhammā saṁsaṭṭhā udāhu visaṁsaṭṭhā? эти состояния [ума] соединены или разъединены?эти состояния [ума] соединены или разъединены?
Labbhā ca panimesaṁ dhammānaṁ vinibbhujitvā vinibbhujitvā nānākaraṇaṁ paññāpetun”ti? Что человек чувствует, то он воспринимает. Что он воспринимает, то он познаёт. Возможно ли, отделив одно от другого, провести разницу между ними?
“Yā cāvuso, paññā yañca viññāṇaṁ—– Мудрость и сознание, друг:
ime dhammā saṁsaṭṭhā, no visaṁsaṭṭhā. соединены, а не разъединены, друг.
Na ca labbhā imesaṁ dhammānaṁ vinibbhujitvā vinibbhujitvā nānākaraṇaṁ paññāpetuṁ. Невозможно, отделив одно от другого, провести разницу между ними.
Yaṁ hāvuso, pajānāti taṁ vijānāti, yaṁ vijānāti taṁ pajānāti. Что человек понимает мудро, то он познаёт. Что он познаёт, то он понимает мудро.
Tasmā ime dhammā saṁsaṭṭhā, no visaṁsaṭṭhā. соединены, а не разъединены, друг.
Na ca labbhā imesaṁ dhammānaṁ vinibbhujitvā vinibbhujitvā nānākaraṇaṁ paññāpetun”ti. и невозможно, отделив одно от другого, провести разницу между ними.
“Yā cāvuso, paññā yañca viññāṇaṁ—– Мудрость и сознание, друг:
imesaṁ dhammānaṁ saṁsaṭṭhānaṁ no visaṁsaṭṭhānaṁ kiṁ nānākaraṇan”ti? каково различие, между этими состояниями [ума], которые соединены, а не разъединены?
“Yā cāvuso, paññā yañca viññāṇaṁ—
imesaṁ dhammānaṁ saṁsaṭṭhānaṁ no visaṁsaṭṭhānaṁ paññā bhāvetabbā, viññāṇaṁ pariññeyyaṁ. – Различие, друг, между мудростью и сознанием, между этими состояниями [ума], которые соединены, а не разъединены, вот какое: мудрость следует развить, а сознание – полностью понять.
Idaṁ nesaṁ nānākaraṇan”ti.
“‘Vedanā vedanā’ti, āvuso, vuccati. – «Чувство, чувство» – так говорят, друг.
Kittāvatā nu kho, āvuso, vedanāti vuccatī”ti? В отношении чего говорится [что это] «чувство»?
“‘Vedeti vedetī’ti kho, āvuso, tasmā vedanāti vuccati. – «Оно чувствует, оно чувствует» – вот почему, друг, говорится [что это] «чувство».
Kiñca vedeti? И что оно чувствует?
Sukhampi vedeti, dukkhampi vedeti, adukkhamasukhampi vedeti. Оно чувствует удовольствие. Оно чувствует боль. Оно чувствует ни-удовольствие-ни-боль.
‘Vedeti vedetī’ti kho, āvuso, tasmā vedanāti vuccatī”ti. «Оно чувствует, оно чувствует» – вот почему, друг, говорится, [что это] «чувство».
“‘Saññā saññā’ti, āvuso, vuccati. – «Восприятие, восприятие» – так говорят, друг.
Kittāvatā nu kho, āvuso, saññāti vuccatī”ti? В отношении чего говорится, [что это] «восприятие»?
“‘Sañjānāti sañjānātī’ti kho, āvuso, tasmā saññāti vuccati. – «Оно воспринимает, оно воспринимает» – вот почему, друг, говорится, [что это] «восприятие».
Kiñca sañjānāti? И что оно воспринимает?
Nīlakampi sañjānāti, pītakampi sañjānāti, lohitakampi sañjānāti, odātampi sañjānāti. Оно воспринимает голубое. Оно воспринимает жёлтое. Оно воспринимает красное. Оно воспринимает белое.
‘Sañjānāti sañjānātī’ti kho, āvuso, tasmā saññāti vuccatī”ti. «Оно воспринимает, оно воспринимает» – вот почему, друг, говорится, [что это] «восприятие».
“Yā cāvuso, vedanā yā ca saññā yañca viññāṇaṁ—– Чувство, восприятие, сознание, друг, –
ime dhammā saṁsaṭṭhā udāhu visaṁsaṭṭhā? эти состояния [ума] соединены или разъединены?эти состояния [ума] соединены или разъединены?
Labbhā ca panimesaṁ dhammānaṁ vinibbhujitvā vinibbhujitvā nānākaraṇaṁ paññāpetun”ti? Что человек чувствует, то он воспринимает. Что он воспринимает, то он познаёт. Возможно ли, отделив одно от другого, провести разницу между ними?
“Yā cāvuso, vedanā yā ca saññā yañca viññāṇaṁ—– Чувство, восприятие, сознание, друг, –
ime dhammā saṁsaṭṭhā, no visaṁsaṭṭhā. соединены, а не разъединены, друг.
Na ca labbhā imesaṁ dhammānaṁ vinibbhujitvā vinibbhujitvā nānākaraṇaṁ paññāpetuṁ. Невозможно, отделив одно от другого, провести разницу между ними.
Yaṁ hāvuso, vedeti taṁ sañjānāti, yaṁ sañjānāti taṁ vijānāti. Что человек чувствует, то он воспринимает. Что он воспринимает, то он познаёт.
Tasmā ime dhammā saṁsaṭṭhā no visaṁsaṭṭhā. соединены, а не разъединены, друг.
Na ca labbhā imesaṁ dhammānaṁ vinibbhujitvā vinibbhujitvā nānākaraṇaṁ paññāpetun”ti. и невозможно, отделив одно от другого, провести разницу между ними.
“Nissaṭṭhena hāvuso, pañcahi indriyehi parisuddhena manoviññāṇena kiṁ neyyan”ti? – Друг, что можно познать очищенным сознанием ума, отделённым от пяти способностей [органов чувств]?
“Nissaṭṭhena, āvuso, pañcahi indriyehi parisuddhena manoviññāṇena ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ neyyaṁ, ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ neyyaṁ, ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ neyyan”ti. – Друг, очищенным сознанием ума, отделённым от пяти способностей [органов чувств], можно познать сферу безграничного пространства как «пространство безгранично», сферу безграничного сознания можно познать как «сознание безгранично», сферу отсутствия всего можно познать как «здесь ничего нет».
“Neyyaṁ panāvuso, dhammaṁ kena pajānātī”ti? – Друг, чем человек понимает [какое-либо] состояние [ума], которое можно познать?
“Neyyaṁ kho, āvuso, dhammaṁ paññācakkhunā pajānātī”ti. – Друг, состояние [ума], которое можно познать, человек понимает глазом мудрости.
“Paññā panāvuso, kimatthiyā”ti? – Друг, в чём назначение мудрости?
“Paññā kho, āvuso, abhiññatthā pariññatthā pahānatthā”ti. – Назначение мудрости, друг, заключается в прямом знании, её назначение – полное понимание, её назначение – оставление.
“Kati panāvuso, paccayā sammādiṭṭhiyā uppādāyā”ti? – Друг, сколько всего условий для возникновения правильных воззрений?
“Dve kho, āvuso, paccayā sammādiṭṭhiyā uppādāya—– Друг, есть два условия для возникновения правильных воззрений:
parato ca ghoso, yoniso ca manasikāro. голос мудрого и мудрое внимание.
Ime kho, āvuso, dve paccayā sammādiṭṭhiyā uppādāyā”ti. Таковы два условия для возникновения правильных воззрений.
“Katihi panāvuso, aṅgehi anuggahitā sammādiṭṭhi cetovimuttiphalā ca hoti cetovimuttiphalānisaṁsā ca, paññāvimuttiphalā ca hoti paññāvimuttiphalānisaṁsā cā”ti? – Друг, в сопровождении скольких факторов правильные воззрения имеют освобождение ума своим плодом, освобождение ума своим плодом и благом и освобождение мудростью своим плодом, освобождение мудростью своим плодом и благом?
“Pañcahi kho, āvuso, aṅgehi anuggahitā sammādiṭṭhi cetovimuttiphalā ca hoti cetovimuttiphalānisaṁsā ca, paññāvimuttiphalā ca hoti paññāvimuttiphalānisaṁsā ca. – Друг, в сопровождении пяти факторов правильные воззрения имеют освобождение ума своим плодом, освобождение ума своим плодом и благом и освобождение мудростью своим плодом, освобождение мудростью своим плодом и благом.
Idhāvuso, sammādiṭṭhi sīlānuggahitā ca hoti, sutānuggahitā ca hoti, sākacchānuggahitā ca hoti, samathānuggahitā ca hoti, vipassanānuggahitā ca hoti. Вот, друг, правильные воззрения сопровождаются нравственностью, изучением, обсуждением, успокоением, прозрением.
Imehi kho, āvuso, pañcahaṅgehi anuggahitā sammādiṭṭhi cetovimuttiphalā ca hoti cetovimuttiphalānisaṁsā ca, paññāvimuttiphalā ca hoti paññāvimuttiphalānisaṁsā cā”ti. В сопровождении этих пяти факторов правильные воззрения имеют освобождение ума своим плодом, освобождение ума своим плодом и благом и освобождение мудростью своим плодом, освобождение мудростью своим плодом и благом.
“Kati panāvuso, bhavā”ti? – Друг, сколько всего видов существования?
“Tayome, āvuso, bhavā—– Друг, есть три вида существования:
kāmabhavo, rūpabhavo, arūpabhavo”ti. существование в мире чувств, существование в мире форм, существование в бесформенном мире.
“Kathaṁ panāvuso, āyatiṁ punabbhavābhinibbatti hotī”ti? – Друг, как порождается возобновлённое существование в будущем?
“Avijjānīvaraṇānaṁ kho, āvuso, sattānaṁ taṇhāsaṁyojanānaṁ tatratatrābhinandanā—– Друг, у той части существ, которые пленены неведением и спутаны жаждой, посредством наслаждения в том или в этом.
evaṁ āyatiṁ punabbhavābhinibbatti hotī”ti. Так порождается возобновлённое существование в будущем.
“Kathaṁ panāvuso, āyatiṁ punabbhavābhinibbatti na hotī”ti? – Друг, как не порождается возобновлённое существование в будущем?
“Avijjāvirāgā kho, āvuso, vijjuppādā taṇhānirodhā—– Друг, с угасанием неведения, с возникновением истинного знания, с прекращением жажды
evaṁ āyatiṁ punabbhavābhinibbatti na hotī”ti. возобновлённое существование в будущем не порождается.
“Katamaṁ panāvuso, paṭhamaṁ jhānan”ti? – Что такое, друг, первая джхана?
“Idhāvuso, bhikkhu vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati—– Вот, друг, монах, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации] с восторгом и удовольствием, что возникли из-за [этой] отстранённости.
idaṁ vuccati, āvuso, paṭhamaṁ jhānan”ti. Это называется первой джханой.
“Paṭhamaṁ panāvuso, jhānaṁ katiaṅgikan”ti? – Друг, сколько факторов есть у первой джханы?
“Paṭhamaṁ kho, āvuso, jhānaṁ pañcaṅgikaṁ. – Друг, у первой джханы есть пять факторов.
Idhāvuso, paṭhamaṁ jhānaṁ samāpannassa bhikkhuno vitakko ca vattati, vicāro ca pīti ca sukhañca cittekaggatā ca. Когда монах вошёл в первую джхану, то наличествуют направление ума, удержание ума, восторг, удовольствие и единение ума.
Paṭhamaṁ kho, āvuso, jhānaṁ evaṁ pañcaṅgikan”ti. Вот каким образом у первой джханы есть пять факторов.
“Paṭhamaṁ panāvuso, jhānaṁ kataṅgavippahīnaṁ kataṅgasamannāgatan”ti? – Друг, сколько факторов отброшено в первой джхане и сколько факторов наличествует?
“Paṭhamaṁ kho, āvuso, jhānaṁ pañcaṅgavippahīnaṁ, pañcaṅgasamannāgataṁ. – Друг, пять факторов отброшены в первой джхане и пять факторов наличествует.
Idhāvuso, paṭhamaṁ jhānaṁ samāpannassa bhikkhuno kāmacchando pahīno hoti, byāpādo pahīno hoti, thinamiddhaṁ pahīnaṁ hoti, uddhaccakukkuccaṁ pahīnaṁ hoti, vicikicchā pahīnā hoti; Когда монах вошёл в первую джхану, то чувственное желание отброшено, недоброжелательность отброшена, лень и апатия отброшены, неугомонность и сожаление отброшены, сомнение отброшено.
vitakko ca vattati, vicāro ca pīti ca sukhañca cittekaggatā ca. И там наличествуют направление ума, удержание ума, восторг, удовольствие и единение ума.
Paṭhamaṁ kho, āvuso, jhānaṁ evaṁ pañcaṅgavippahīnaṁ pañcaṅgasamannāgatan”ti. Вот как в первой джхане пять факторов отброшено и пять факторов наличествует.
“Pañcimāni, āvuso, indriyāni nānāvisayāni nānāgocarāni, na aññamaññassa gocaravisayaṁ paccanubhonti, seyyathidaṁ—– Друг, есть эти пять способностей [органов чувств], каждая из которых имеет свою область, отдельную сферу, и они не переживают области и сферы друг друга. Это
cakkhundriyaṁ, sotindriyaṁ, ghānindriyaṁ, jivhindriyaṁ, kāyindriyaṁ. способность глаза… уха… носа… языка… тела.
Imesaṁ kho, āvuso, pañcannaṁ indriyānaṁ nānāvisayānaṁ nānāgocarānaṁ, na aññamaññassa gocaravisayaṁ paccanubhontānaṁ, kiṁ paṭisaraṇaṁ, ko ca nesaṁ gocaravisayaṁ paccanubhotī”ti? И что у этих пяти способностей – каждая из которых имеет свою область, отдельную сферу, которые не переживают области и сферы друг друга, – имеется в качестве [их общего] места? Что переживает [все] их области и сферы?
“Pañcimāni, āvuso, indriyāni nānāvisayāni nānāgocarāni, na aññamaññassa gocaravisayaṁ paccanubhonti, seyyathidaṁ—
cakkhundriyaṁ, sotindriyaṁ, ghānindriyaṁ, jivhindriyaṁ, kāyindriyaṁ.
Imesaṁ kho, āvuso, pañcannaṁ indriyānaṁ nānāvisayānaṁ nānāgocarānaṁ, na aññamaññassa gocaravisayaṁ paccanubhontānaṁ, mano paṭisaraṇaṁ, mano ca nesaṁ gocaravisayaṁ paccanubhotī”ti. – Друг, эти пять способностей – каждая из которых имеет свою область, отдельную сферу, которые не переживают области и сферы друг друга, [то есть] способность глаза… уха… носа… языка… тела, – имеют ум в качестве [их общего] места. Ум – это то, что переживает [все] их области и сферы.
“Pañcimāni, āvuso, indriyāni, seyyathidaṁ—
cakkhundriyaṁ, sotindriyaṁ, ghānindriyaṁ, jivhindriyaṁ, kāyindriyaṁ.
Imāni kho, āvuso, pañcindriyāni kiṁ paṭicca tiṭṭhantī”ti? – Друг, что касается этих пяти способностей – способность глаза… уха… носа… языка… тела, – за счёт чего они продолжают наличествовать?
“Pañcimāni, āvuso, indriyāni, seyyathidaṁ—
cakkhundriyaṁ, sotindriyaṁ, ghānindriyaṁ, jivhindriyaṁ, kāyindriyaṁ.
Imāni kho, āvuso, pañcindriyāni āyuṁ paṭicca tiṭṭhantī”ti. – Друг, эти пять способностей – способность глаза… уха… носа… языка… тела – продолжают наличествовать за счёт жизненной силы.
“Āyu panāvuso, kiṁ paṭicca tiṭṭhatī”ti? – Друг, за счёт чего продолжает наличествовать жизненная сила?
“Āyu usmaṁ paṭicca tiṭṭhatī”ti. – Жизненная сила продолжает наличествовать за счёт тепла.
“Usmā panāvuso, kiṁ paṭicca tiṭṭhatī”ti? – Друг, за счёт чего продолжает наличествовать тепло?
“Usmā āyuṁ paṭicca tiṭṭhatī”ti. – Тепло продолжает наличествовать за счёт жизненной силы.
“Idāneva kho mayaṁ, āvuso, āyasmato sāriputtassa bhāsitaṁ evaṁ ājānāma: – Друг, как мы поняли, достопочтенный Сарипутта сказал так:
‘āyu usmaṁ paṭicca tiṭṭhatī’ti. «Жизненная сила продолжает наличествовать за счёт тепла».
Idāneva pana mayaṁ, āvuso, āyasmato sāriputtassa bhāsitaṁ evaṁ ājānāma: И как мы поняли, он сказал так:
‘usmā āyuṁ paṭicca tiṭṭhatī’ti. «Тепло продолжает наличествовать за счёт жизненной силы».
Yathā kathaṁ panāvuso, imassa bhāsitassa attho daṭṭhabbo”ti? Как следует понимать эти утверждения?
“Tena hāvuso, upamaṁ te karissāmi; – В этом случае, друг, я приведу тебе пример,
upamāyapidhekacce viññū purisā bhāsitassa atthaṁ ājānanti. поскольку мудрые понимают значение утверждения посредством примера.
Seyyathāpi, āvuso, telappadīpassa jhāyato acciṁ paṭicca ābhā paññāyati, ābhaṁ paṭicca acci paññāyati; Когда горит масляная лампа, Её свечение можно увидеть в зависимости от её пламени, а её пламя можно увидеть в зависимости от её свечения.
evameva kho, āvuso, āyu usmaṁ paṭicca tiṭṭhati, usmā āyuṁ paṭicca tiṭṭhatī”ti. Точно так же жизненная сила наличествует за счёт тепла, а тепло – за счёт жизненной силы.
“Teva nu kho, āvuso, āyusaṅkhārā, te vedaniyā dhammā udāhu aññe āyusaṅkhārā aññe vedaniyā dhammā”ti? – Друг, являются ли формирователи жизненной силы тем же самым, что можно почувствовать, Или формирователи жизненной силы – это одно, а то, что можно почувствовать – другое?
“Na kho, āvuso, teva āyusaṅkhārā te vedaniyā dhammā. – Формирователи жизненной силы – это не то, что можно почувствовать, друг.
Te ca hāvuso, āyusaṅkhārā abhaviṁsu te vedaniyā dhammā, na yidaṁ saññāvedayitanirodhaṁ samāpannassa bhikkhuno vuṭṭhānaṁ paññāyetha. Если бы формирователи жизненной силы были бы тем, что можно почувствовать, то нельзя было бы увидеть, как монах, который вошёл в прекращение восприятия и чувствования, выходит из него.
Yasmā ca kho, āvuso, aññe āyusaṅkhārā aññe vedaniyā dhammā, tasmā saññāvedayitanirodhaṁ samāpannassa bhikkhuno vuṭṭhānaṁ paññāyatī”ti. Поскольку формирователи жизненной силы – это одно, а то, что можно почувствовать, – другое, то можно увидеть, как монах, который вошёл в прекращение восприятия и чувствования, выходит из него.
“Yadā nu kho, āvuso, imaṁ kāyaṁ kati dhammā jahanti; athāyaṁ kāyo ujjhito avakkhitto seti, yathā kaṭṭhaṁ acetanan”ti? – Друг, сколько состояний отсутствует в теле, которое оставлено и покинуто, лежит, точно бесчувственное полено?
“Yadā kho, āvuso, imaṁ kāyaṁ tayo dhammā jahanti—āyu usmā ca viññāṇaṁ; athāyaṁ kāyo ujjhito avakkhitto seti, yathā kaṭṭhaṁ acetanan”ti. – Друг, когда в этом теле отсутствуют эти три состояния – жизненная сила, тепло и сознание – оно оставлено и покинуто, лежит, точно бесчувственное полено.
“Yvāyaṁ, āvuso, mato kālaṅkato, yo cāyaṁ bhikkhu saññāvedayitanirodhaṁ samāpanno—imesaṁ kiṁ nānākaraṇan”ti? – Друг, в чём отличие между тем, кто мёртв, чей срок вышел, и монахом, который вошёл в прекращение восприятия и чувствования?
“Yvāyaṁ, āvuso, mato kālaṅkato tassa kāyasaṅkhārā niruddhā paṭippassaddhā, vacīsaṅkhārā niruddhā paṭippassaddhā, cittasaṅkhārā niruddhā paṭippassaddhā, āyu parikkhīṇo, usmā vūpasantā, indriyāni paribhinnāni. – Друг, в случае с мёртвым, чей срок вышел, его телесные формации угасли и утихли, его словесные формации угасли и утихли, его умственные формации угасли и утихли, его жизненная сила исчерпалась, его тепло рассеялось, его способности полностью разрушены.
Yo cāyaṁ bhikkhu saññāvedayitanirodhaṁ samāpanno tassapi kāyasaṅkhārā niruddhā paṭippassaddhā, vacīsaṅkhārā niruddhā paṭippassaddhā, cittasaṅkhārā niruddhā paṭippassaddhā, āyu na parikkhīṇo, usmā avūpasantā, indriyāni vippasannāni. А в случае с монахом, вошедшим в прекращение восприятия и чувствования, его телесные формации угасли и утихли, его словесные формации угасли и утихли, его умственные формации угасли и утихли, [но] его жизненная сила не исчерпана, его тепло не рассеялось, его способности стали неимоверно чисты.
Yvāyaṁ, āvuso, mato kālaṅkato, yo cāyaṁ bhikkhu saññāvedayitanirodhaṁ samāpanno—idaṁ nesaṁ nānākaraṇan”ti. В этом отличие между тем, кто мёртв, чей срок вышел, и монахом, который вошёл в прекращение восприятия и чувствования.
“Kati panāvuso, paccayā adukkhamasukhāya cetovimuttiyā samāpattiyā”ti? – Друг, сколько всего условий для достижения ни-приятного-ни-болезненного освобождения ума?
“Cattāro kho, āvuso, paccayā adukkhamasukhāya cetovimuttiyā samāpattiyā. – Друг, есть четыре условия для достижения ни-приятного-ни-болезненного освобождения ума.
Idhāvuso, bhikkhu sukhassa ca pahānā dukkhassa ca pahānā pubbeva somanassadomanassānaṁ atthaṅgamā adukkhamasukhaṁ upekkhāsatipārisuddhiṁ catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati. – Друг, есть четыре условия для достижения ни-приятного-ни-болезненного освобождения ума. Вот, с оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и грусти, некий монах входит и пребывает в четвёртой джхане, которая является ни-приятной-ни-болезненной, характеризуется чистейшей осознанностью из-за невозмутимости.
Ime kho, āvuso, cattāro paccayā adukkhamasukhāya cetovimuttiyā samāpattiyā”ti. Таковы четыре условия для достижения ни-приятного-ни-болезненного освобождения ума
“Kati panāvuso, paccayā animittāya cetovimuttiyā samāpattiyā”ti? – Друг, сколько всего условий для достижения беспредметного освобождения ума?
“Dve kho, āvuso, paccayā animittāya cetovimuttiyā samāpattiyā—– Друг, есть два условия для достижения беспредметного освобождения ума:
sabbanimittānañca amanasikāro, animittāya ca dhātuyā manasikāro. не-внимание, уделяемое всем образам [предметов], и внимание, уделяемое беспредметному элементу.
Ime kho, āvuso, dve paccayā animittāya cetovimuttiyā samāpattiyā”ti. Аковы два условия для достижения беспредметного освобождения ума.
“Kati panāvuso, paccayā animittāya cetovimuttiyā ṭhitiyā”ti? – Друг, сколько всего условий для устойчивости беспредметного освобождения ума?
“Tayo kho, āvuso, paccayā animittāya cetovimuttiyā ṭhitiyā—– Друг, есть три условия для устойчивости беспредметного освобождения ума:
sabbanimittānañca amanasikāro, animittāya ca dhātuyā manasikāro, pubbe ca abhisaṅkhāro. не-внимание, уделяемое всем образам [предметов], и внимание, уделяемое беспредметному элементу, и предшествующее решение [пребывать в этом состоянии нужное время].
Ime kho, āvuso, tayo paccayā animittāya cetovimuttiyā ṭhitiyā”ti. Таковы три условия для устойчивости беспредметного освобождения ума.
“Kati panāvuso, paccayā animittāya cetovimuttiyā vuṭṭhānāyā”ti? – Друг, сколько всего [есть] условий для выхода из беспредметного освобождения ума?
“Dve kho, āvuso, paccayā animittāya cetovimuttiyā vuṭṭhānāya—– Друг, есть два условия для выхода из беспредметного освобождения ума:
sabbanimittānañca manasikāro, animittāya ca dhātuyā amanasikāro. внимание, уделяемое всем образам [предметов], и не-внимание, уделяемое беспредметному элементу.
Ime kho, āvuso, dve paccayā animittāya cetovimuttiyā vuṭṭhānāyā”ti. Таковы два условия для выхода из беспредметного освобождения ума.
“Yā cāyaṁ, āvuso, appamāṇā cetovimutti, yā ca ākiñcaññā cetovimutti, yā ca suññatā cetovimutti, yā ca animittā cetovimutti—ime dhammā nānātthā ceva nānābyañjanā ca udāhu ekatthā byañjanameva nānan”ti? – Друг, безмерное освобождение ума, освобождение ума отсутствием всего, пустотное освобождение ума, беспредметное освобождение ума – различны эти состояния как в обозначении, так и в сути, или же у них одна суть, но различается лишь название?
“Yā cāyaṁ, āvuso, appamāṇā cetovimutti, yā ca ākiñcaññā cetovimutti, yā ca suññatā cetovimutti, yā ca animittā cetovimutti—atthi kho, āvuso, pariyāyo yaṁ pariyāyaṁ āgamma ime dhammā nānātthā ceva nānābyañjanā ca; – Друг, безмерное освобождение ума, освобождение ума отсутствием всего, пустотное освобождение ума, беспредметное освобождение ума – есть способ объяснения [того], когда эти состояния различны и в сути, и в обозначении,
atthi ca kho, āvuso, pariyāyo yaṁ pariyāyaṁ āgamma ime dhammā ekatthā, byañjanameva nānaṁ. и есть способ объяснения [того], когда эти состояния имеют одну суть, но различны лишь в названии.
Katamo cāvuso, pariyāyo yaṁ pariyāyaṁ āgamma ime dhammā nānātthā ceva nānābyañjanā ca? И каков, друг, способ объяснения [того], когда эти состояния различны и в сути, и в обозначении?
Idhāvuso, bhikkhu mettāsahagatena cetasā ekaṁ disaṁ pharitvā viharati, tathā dutiyaṁ, tathā tatiyaṁ, tathā catutthaṁ. Iti uddhamadho tiriyaṁ sabbadhi sabbattatāya sabbāvantaṁ lokaṁ mettāsahagatena cetasā vipulena mahaggatena appamāṇena averena abyābajjhena pharitvā viharati. Вот, монах пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым доброжелательностью, равно как и вторую, равно как и третью, равно как и четвёртую. Вверх, вниз, вокруг и всюду, и ко всем, как к самому себе, – он пребывает, охватывая и наполняя весь мир умом, наделённым доброжелательностью, – обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности.
Karuṇāsahagatena cetasā …pe… Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым состраданием…
muditāsahagatena cetasā … Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым сорадованием…
upekkhāsahagatena cetasā ekaṁ disaṁ pharitvā viharati, tathā dutiyaṁ, tathā tatiyaṁ, tathā catutthaṁ. Iti uddhamadho tiriyaṁ sabbadhi sabbattatāya sabbāvantaṁ lokaṁ upekkhāsahagatena cetasā vipulena mahaggatena appamāṇena averena abyābajjhena pharitvā viharati. Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым невозмутимостью, равно как и вторую, равно как и третью, равно как и четвёртую. Вверх, вниз, вокруг и всюду, как к самому себе, – он пребывает, охватывая и наполняя весь мир умом, наделённым невозмутимостью, – обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности.
Ayaṁ vuccatāvuso, appamāṇā cetovimutti. Это называется безмерным освобождением ума.
Katamā cāvuso, ākiñcaññā cetovimutti? И что такое, друг, освобождение ума отсутствием всего?
Idhāvuso, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma natthi kiñcīti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. Вот, монах с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая: «Здесь ничего нет» входит и пребывает в сфере отсутствия всего.
Ayaṁ vuccatāvuso, ākiñcaññā cetovimutti. Это называется освобождением ума отсутствием всего.
Katamā cāvuso, suññatā cetovimutti? И что такое, друг, пустотное освобождение ума?
Idhāvuso, bhikkhu araññagato vā rukkhamūlagato vā suññāgāragato vā iti paṭisañcikkhati: Вот, монах, уйдя в лес, к подножию дерева, в пустое жилище, рассуждает так:
‘suññamidaṁ attena vā attaniyena vā’ti. «Это пусто от "я" или чего-либо, присущего "я"».
Ayaṁ vuccatāvuso, suññatā cetovimutti. Это называется пустотным освобождением ума.
Katamā cāvuso, animittā cetovimutti? И что такое, друг, беспредметное освобождение ума?
Idhāvuso, bhikkhu sabbanimittānaṁ amanasikārā animittaṁ cetosamādhiṁ upasampajja viharati. Вот, с не-вниманием ко всем образам [предметов] монах входит и пребывает в беспредметном сосредоточении ума.
Ayaṁ vuccatāvuso, animittā cetovimutti. Это называется беспредметным освобождением ума.
Ayaṁ kho, āvuso, pariyāyo yaṁ pariyāyaṁ āgamma ime dhammā nānātthā ceva nānābyañjanā ca. Таков способ объяснения [того], когда эти состояния различны и в сути, и в обозначении.
Katamo cāvuso, pariyāyo yaṁ pariyāyaṁ āgamma ime dhammā ekatthā byañjanameva nānaṁ? И каков способ объяснения [того], друг, когда эти состояния одинаковы в сути, но различны только в названии?
Rāgo kho, āvuso, pamāṇakaraṇo, doso pamāṇakaraṇo, moho pamāṇakaraṇo. Страсть, друг, – это создатель измерения. Злоба – это создатель измерения. Заблуждение – это создатель измерения.
Te khīṇāsavassa bhikkhuno pahīnā ucchinnamūlā tālāvatthukatā anabhāvaṅkatā āyatiṁ anuppādadhammā. В монахе, чьи пятна уничтожены, эти [три корня] были отброшены, уничтожены, срезаны под корень, сделаны подобными обрубку пальмы, уничтожены так, что не смогут возникнуть в будущем.
Yāvatā kho, āvuso, appamāṇā cetovimuttiyo, akuppā tāsaṁ cetovimutti aggamakkhāyati. Среди всех видов безмерного освобождения ума [подобное] нерушимое освобождение ума объявляется наилучшим.
Sā kho panākuppā cetovimutti suññā rāgena, suññā dosena, suññā mohena. И это нерушимое освобождение ума пусто от страсти, пусто от злобы, пусто от заблуждения.И это нерушимое освобождение ума пусто от страсти, пусто от злобы, пусто от заблуждения.
Rāgo kho, āvuso, kiñcano, doso kiñcano, moho kiñcano. Страсть – это что-то. Злоба – это что-то. Заблуждение – это что-то.
Te khīṇāsavassa bhikkhuno pahīnā ucchinnamūlā tālāvatthukatā anabhāvaṅkatā āyatiṁ anuppādadhammā. В монахе, чьи пятна уничтожены, эти [три корня] были отброшены, уничтожены, срезаны под корень, сделаны подобными обрубку пальмы, уничтожены так, что не смогут возникнуть в будущем.
Yāvatā kho, āvuso, ākiñcaññā cetovimuttiyo, akuppā tāsaṁ cetovimutti aggamakkhāyati. Среди всех видов освобождения ума отсутствием всего [подобное] нерушимое освобождение ума объявляется наилучшим.
Sā kho panākuppā cetovimutti suññā rāgena, suññā dosena, suññā mohena. И это нерушимое освобождение ума пусто от страсти, пусто от злобы, пусто от заблуждения.И это нерушимое освобождение ума пусто от страсти, пусто от злобы, пусто от заблуждения.
Rāgo kho, āvuso, nimittakaraṇo, doso nimittakaraṇo, moho nimittakaraṇo. Страсть – это создатель образов. Злоба – это создатель образов. Заблуждение – это создатель образов.
Te khīṇāsavassa bhikkhuno pahīnā ucchinnamūlā tālāvatthukatā anabhāvaṅkatā āyatiṁ anuppādadhammā. В монахе, чьи пятна уничтожены, эти [три корня] были отброшены, уничтожены, срезаны под корень, сделаны подобными обрубку пальмы, уничтожены так, что не смогут возникнуть в будущем.
Yāvatā kho, āvuso, animittā cetovimuttiyo, akuppā tāsaṁ cetovimutti aggamakkhāyati. Среди всех видов беспредметного освобождения ума [подобное] нерушимое освобождение ума объявляется наилучшим.
Sā kho panākuppā cetovimutti suññā rāgena, suññā dosena, suññā mohena. И это нерушимое освобождение ума пусто от страсти, пусто от злобы, пусто от заблуждения.И это нерушимое освобождение ума пусто от страсти, пусто от злобы, пусто от заблуждения.
Ayaṁ kho, āvuso, pariyāyo yaṁ pariyāyaṁ āgamma ime dhammā ekatthā byañjanameva nānan”ti. Таков, друг, способ объяснения [того], когда эти состояния одинаковы в сути, но различны только в названии.
Idamavocāyasmā sāriputto. Так сказал достопочтенный Сарипутта.
Attamano āyasmā mahākoṭṭhiko āyasmato sāriputtassa bhāsitaṁ abhinandīti. Махакоттхита был доволен и восхитился словами достопочтенного Сарипутты.
Mahāvedallasuttaṁ niṭṭhitaṁ tatiyaṁ.