Other Translations: Deutsch , English
From:
Majjhima Nikāya 55 Мадджхима Никая 55
Jīvakasutta Дживака
Evaṁ me sutaṁ—Так я слышал.
ekaṁ samayaṁ bhagavā rājagahe viharati jīvakassa komārabhaccassa ambavane. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе, в Манговой роще Дживаки Комарабхаччи.
Atha kho jīvako komārabhacco yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdi. Ekamantaṁ nisinno kho jīvako komārabhacco bhagavantaṁ etadavoca: И тогда Дживака Комарабхачча отправился к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и сказал Благословенному:
“sutaṁ metaṁ, bhante: – Уважаемый, я слышал вот что:
‘samaṇaṁ gotamaṁ uddissa pāṇaṁ ārabhanti, taṁ samaṇo gotamo jānaṁ uddissakataṁ maṁsaṁ paribhuñjati paṭiccakamman’ti. «Они убивают живых существ для отшельника Готамы. Отшельник Готама, зная об этом, ест мясо, приготовленное для него из животных, убитых для него».
Ye te, bhante, evamāhaṁsu: ‘samaṇaṁ gotamaṁ uddissa pāṇaṁ ārabhanti, taṁ samaṇo gotamo jānaṁ uddissakataṁ maṁsaṁ paribhuñjati paṭiccakamman’ti, kacci te, bhante, bhagavato vuttavādino, na ca bhagavantaṁ abhūtena abbhācikkhanti, dhammassa cānudhammaṁ byākaronti, na ca koci sahadhammiko vādānuvādo gārayhaṁ ṭhānaṁ āgacchatī”ti? Уважаемый, те, кто говорят так, говорят ли именно то, как это было сказано Благословенным, не выставляют ли они его в ложном свете тем, что не соответствует действительности? Объясняют ли они в соответствии с Дхаммой, так что их утверждение не влечёт за собой уместной почвы для критики?»
“Ye te, jīvaka, evamāhaṁsu: ‘samaṇaṁ gotamaṁ uddissa pāṇaṁ ārabhanti, taṁ samaṇo gotamo jānaṁ uddissakataṁ maṁsaṁ paribhuñjati paṭiccakamman’ti na me te vuttavādino, abbhācikkhanti ca maṁ te asatā abhūtena. – Дживака, те, кто говорят так, не говорят того, что было сказано мной, но выставляют меня в ложном свете тем, что не соответствует действительности.
Tīhi kho ahaṁ, jīvaka, ṭhānehi maṁsaṁ aparibhoganti vadāmi. Дживака, я утверждаю, что есть три случая, в которых мясо есть не следует:
Diṭṭhaṁ, sutaṁ, parisaṅkitaṁ—когда было увидено, услышано или же подозревается, [что животное было убито специально для того, кто собирается есть мясо].
imehi kho ahaṁ, jīvaka, tīhi ṭhānehi maṁsaṁ aparibhoganti vadāmi. Я утверждаю, что мясо не следует есть в этих трёх случаях.
Tīhi kho ahaṁ, jīvaka, ṭhānehi maṁsaṁ paribhoganti vadāmi. Я утверждаю, что есть три случая, в которых мясо есть можно:
Adiṭṭhaṁ, asutaṁ, aparisaṅkitaṁ—когда это не было увидено, не было услышано или же не подозревается, [что животное было убито специально для того, кто собирается есть мясо].
imehi kho ahaṁ, jīvaka, tīhi ṭhānehi maṁsaṁ paribhoganti vadāmi. Я утверждаю, что мясо можно есть в этих трёх случаях.
Idha, jīvaka, bhikkhu aññataraṁ gāmaṁ vā nigamaṁ vā upanissāya viharati. Дживака, бывает так, что монах живёт в зависимости от некоего города или деревни.
So mettāsahagatena cetasā ekaṁ disaṁ pharitvā viharati, tathā dutiyaṁ, tathā tatiyaṁ, tathā catutthaṁ. Iti uddhamadho tiriyaṁ sabbadhi sabbattatāya sabbāvantaṁ lokaṁ mettāsahagatena cetasā vipulena mahaggatena appamāṇena averena abyābajjhena pharitvā viharati. Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым доброжелательностью, равно как и вторую, равно как и третью, равно как и четвёртую. Вверх, вниз, вокруг и всюду, и ко всем, как к самому себе, – он пребывает, охватывая и наполняя весь мир умом, наделённым доброжелательностью, – обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности.
Tamenaṁ gahapati vā gahapatiputto vā upasaṅkamitvā svātanāya bhattena nimanteti. И затем домохозяин или сын домохозяина приходит к нему и приглашает его на завтрашний обед.
Ākaṅkhamānova, jīvaka, bhikkhu adhivāseti. Монах соглашается, если того желает.
So tassā rattiyā accayena pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya yena tassa gahapatissa vā gahapatiputtassa vā nivesanaṁ tenupasaṅkamati; upasaṅkamitvā paññatte āsane nisīdati. Когда ночь подходит к концу, он утром одевается, взяв чашу и внешнее одеяние, идёт к дому домохозяина или сына домохозяина и садится на подготовленное сиденье.
Tamenaṁ so gahapati vā gahapatiputto vā paṇītena piṇḍapātena parivisati. Затем домохозяин или сын домохозяина обслуживает его хорошей едой.
Tassa na evaṁ hoti: Он не думает:
‘sādhu vata māyaṁ gahapati vā gahapatiputto vā paṇītena piṇḍapātena pariviseyyāti. «Как хорошо, что домохозяин или сын домохозяина обслуживает меня хорошей едой!
Aho vata māyaṁ gahapati vā gahapatiputto vā āyatimpi evarūpena paṇītena piṇḍapātena pariviseyyā’ti—Если бы только домохозяин или сын домохозяина обслуживал меня такой хорошей едой в будущем!»
evampissa na hoti. Он не думает так.
So taṁ piṇḍapātaṁ agathito amucchito anajjhopanno ādīnavadassāvī nissaraṇapañño paribhuñjati. Он ест еду, не будучи привязанным к ней, не очаровываясь ей, не предаваясь ей всецело, видя в ней опасность и понимая спасение от неё.
Taṁ kiṁ maññasi, jīvaka, Как ты думаешь, Дживака?
api nu so bhikkhu tasmiṁ samaye attabyābādhāya vā ceteti, parabyābādhāya vā ceteti, ubhayabyābādhāya vā cetetī”ti? Поступал ли бы так этот монах в таком случае ради собственного несчастья, несчастья другого, несчастья обоих?
“No hetaṁ, bhante”. – Нет, уважаемый.
“Nanu so, jīvaka, bhikkhu tasmiṁ samaye anavajjaṁyeva āhāraṁ āhāretī”ti? – Разве не поддерживает монах себя безукоризненной едой в этом случае?
“Evaṁ, bhante. – Да, уважаемый.
Sutaṁ metaṁ, bhante: Я слышал следующее, уважаемый:
‘brahmā mettāvihārī’ti. «Брахма пребывает в доброжелательности».
Taṁ me idaṁ, bhante, bhagavā sakkhidiṭṭho; Уважаемый, Благословенный – мой видимый свидетель этого.
bhagavā hi, bhante, mettāvihārī”ti. Ведь Благословенный пребывает в доброжелательности.
“Yena kho, jīvaka, rāgena yena dosena yena mohena byāpādavā assa so rāgo so doso so moho tathāgatassa pahīno ucchinnamūlo tālāvatthukato anabhāvaṅkato āyatiṁ anuppādadhammo. – Дживака, любая страсть, любая злость, любое заблуждение, из-за которых могла бы возникнуть недоброжелательность, были отброшены Татхагатой, срезаны под корень, сделаны подобными обрубку пальмы, уничтожены так, что более не смогут появиться в будущем.
Sace kho te, jīvaka, idaṁ sandhāya bhāsitaṁ anujānāmi te etan”ti. Если то, что ты сказал, имело отношение к этому, то тогда я позволяю тебе [сказать так].
“Etadeva kho pana me, bhante, sandhāya bhāsitaṁ”. – Уважаемый, я имел в виду именно это.
“Idha, jīvaka, bhikkhu aññataraṁ gāmaṁ vā nigamaṁ vā upanissāya viharati. – Дживака, бывает так, что монах живёт в зависимости от некоего города или деревни.
So karuṇāsahagatena cetasā …pe… Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым состраданием…
muditāsahagatena cetasā …pe… Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым сорадованием…
upekkhāsahagatena cetasā ekaṁ disaṁ pharitvā viharati, tathā dutiyaṁ, tathā tatiyaṁ, tathā catutthaṁ. Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым невозмутимостью, равно как и вторую, равно как и третью, равно как и четвёртую.
Iti uddhamadho tiriyaṁ sabbadhi sabbattatāya sabbāvantaṁ lokaṁ upekkhāsahagatena cetasā vipulena mahaggatena appamāṇena averena abyābajjhena pharitvā viharati. Вверх, вниз, вокруг и всюду, как к самому себе, – он пребывает, охватывая и наполняя весь мир умом, наделённым невозмутимостью, – обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности.
Tamenaṁ gahapati vā gahapatiputto vā upasaṅkamitvā svātanāya bhattena nimanteti. И затем домохозяин или сын домохозяина приходит к нему и приглашает его на завтрашний обед.
Ākaṅkhamānova, jīvaka, bhikkhu adhivāseti. Монах соглашается, если того желает.
So tassā rattiyā accayena pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya yena gahapatissa vā gahapatiputtassa vā nivesanaṁ tenupasaṅkamati; upasaṅkamitvā paññatte āsane nisīdati. Когда ночь подходит к концу, он утром одевается, взяв чашу и внешнее одеяние, идёт к дому домохозяина или сына домохозяина и садится на подготовленное сиденье.
Tamenaṁ so gahapati vā gahapatiputto vā paṇītena piṇḍapātena parivisati. Затем домохозяин или сын домохозяина обслуживает его хорошей едой.
Tassa na evaṁ hoti: Он не думает:
‘sādhu vata māyaṁ gahapati vā gahapatiputto vā paṇītena piṇḍapātena pariviseyyāti. «Как хорошо, что домохозяин или сын домохозяина обслуживает меня хорошей едой!
Aho vata māyaṁ gahapati vā gahapatiputto vā āyatimpi evarūpena paṇītena piṇḍapātena pariviseyyā’ti—Если бы только домохозяин или сын домохозяина обслуживал меня такой хорошей едой в будущем!»
evampissa na hoti. Он не думает так.
So taṁ piṇḍapātaṁ agathito amucchito anajjhopanno ādīnavadassāvī nissaraṇapañño paribhuñjati. Он ест еду, не будучи привязанным к ней, не очаровываясь ей, не предаваясь ей всецело, видя в ней опасность и понимая спасение от неё.
Taṁ kiṁ maññasi, jīvaka, Как ты думаешь, Дживака?
api nu so bhikkhu tasmiṁ samaye attabyābādhāya vā ceteti, parabyābādhāya vā ceteti, ubhayabyābādhāya vā cetetī”ti? Поступал ли бы так этот монах в таком случае ради собственного несчастья, несчастья другого, несчастья обоих?
“No hetaṁ, bhante”. – Нет, уважаемый.
“Nanu so, jīvaka, bhikkhu tasmiṁ samaye anavajjaṁyeva āhāraṁ āhāretī”ti? – Разве не поддерживает монах себя безукоризненной едой в этом случае?
“Evaṁ, bhante. – Да, уважаемый.
Sutaṁ metaṁ, bhante: Я слышал следующее, уважаемый:
‘brahmā upekkhāvihārī’ti. «Брахма пребывает в невозмутимости».
Taṁ me idaṁ, bhante, bhagavā sakkhidiṭṭho; Уважаемый, Благословенный – мой видимый свидетель этого.
bhagavā hi, bhante, upekkhāvihārī”ti. Ведь Благословенный пребывает в невозмутимости.
“Yena kho, jīvaka, rāgena yena dosena yena mohena vihesavā assa arativā assa paṭighavā assa so rāgo so doso so moho tathāgatassa pahīno ucchinnamūlo tālāvatthukato anabhāvaṅkato āyatiṁ anuppādadhammo. – Дживака, любая страсть, любая злость, любое заблуждение, из-за которых могла бы возникнуть жестокость… из-за которых могло бы возникнуть досада… из-за которых могло бы возникнуть отвращение, были отброшены Татхагатой, срезаны под корень, сделаны подобными обрубку пальмы, уничтожены так, что более не смогут появиться в будущем.
Sace kho te, jīvaka, idaṁ sandhāya bhāsitaṁ, anujānāmi te etan”ti. Если то, что ты сказал, имело отношение к этому, то тогда я позволяю тебе [сказать так].
“Etadeva kho pana me, bhante, sandhāya bhāsitaṁ”. – Уважаемый, я имел в виду именно это.
“Yo kho, jīvaka, tathāgataṁ vā tathāgatasāvakaṁ vā uddissa pāṇaṁ ārabhati so pañcahi ṭhānehi bahuṁ apuññaṁ pasavati. – Если кто-либо убивает живое существо для Татхагаты или его ученика, то он накапливает большую неблагую заслугу в пяти случаях.
Yampi so, gahapati, evamāha: Когда он говорит:
‘gacchatha, amukaṁ nāma pāṇaṁ ānethā’ti, iminā paṭhamena ṭhānena bahuṁ apuññaṁ pasavati. «Иди и схвати это живое существо» – это первый случай, в котором он накапливает большую неблагую заслугу.
Yampi so pāṇo galappaveṭhakena ānīyamāno dukkhaṁ domanassaṁ paṭisaṁvedeti, iminā dutiyena ṭhānena bahuṁ apuññaṁ pasavati. Когда это живое существо переживает боль и грусть, когда его ведут за недоуздок – это второй случай, в котором он накапливает большую неблагую заслугу.
Yampi so evamāha: Когда он говорит:
‘gacchatha imaṁ pāṇaṁ ārabhathā’ti, iminā tatiyena ṭhānena bahuṁ apuññaṁ pasavati. «Иди и убей это живое существо» – это третий случай, в котором он накапливает большую неблагую заслугу.
Yampi so pāṇo ārabhiyamāno dukkhaṁ domanassaṁ paṭisaṁvedeti, iminā catutthena ṭhānena bahuṁ apuññaṁ pasavati. Когда это живое существо переживает боль и грусть во время убийства – это четвёртый случай, в котором он накапливает большую неблагую заслугу.
Yampi so tathāgataṁ vā tathāgatasāvakaṁ vā akappiyena āsādeti, iminā pañcamena ṭhānena bahuṁ apuññaṁ pasavati. Когда он предлагает Татхагате или его ученику непозволительную еду – это пятый случай, в котором он накапливает большую неблагую заслугу.
Yo kho, jīvaka, tathāgataṁ vā tathāgatasāvakaṁ vā uddissa pāṇaṁ ārabhati so imehi pañcahi ṭhānehi bahuṁ apuññaṁ pasavatī”ti. Любой, кто убивает живое существо для Татхагаты или его ученика, накапливает большую неблагую заслугу в этих пяти случаях.
Evaṁ vutte, jīvako komārabhacco bhagavantaṁ etadavoca: Когда так было сказано, Дживака Комарабхачча сказал Благословенному:
“acchariyaṁ, bhante, abbhutaṁ, bhante. – Удивительно, уважаемый! Поразительно!
Kappiyaṁ vata, bhante, bhikkhū āhāraṁ āhārenti; Монахи поддерживают себя позволительной едой.
anavajjaṁ vata, bhante, bhikkhū āhāraṁ āhārenti. Монахи поддерживают себя безукоризненной едой.
Abhikkantaṁ, bhante, abhikkantaṁ, bhante …pe… - Великолепно, уважаемый! Великолепно!…
upāsakaṁ maṁ bhagavā dhāretu ajjatagge pāṇupetaṁ saraṇaṁ gatan”ti. Пусть Благословенный помнит меня как мирского последователя, принявшего в нём прибежище с этого дня и на всю жизнь.
Jīvakasuttaṁ niṭṭhitaṁ pañcamaṁ.