Other Translations: Deutsch , English
From:
Theragāthā 16.4 Стихи старших монахов 16.4
Vīsatinipāta Двадцать строф
Paṭhamavagga Глава первая
Raṭṭhapālattheragāthā Раттхапала Тхера
“Passa cittakataṁ bimbaṁ, Взгляни на эту вычурную куклу —
arukāyaṁ samussitaṁ; Нечистое собрание частей,
Āturaṁ bahusaṅkappaṁ, Что двигаются суматохой мыслей,
yassa natthi dhuvaṁ ṭhiti. Ни в чём не находя опоры твёрдой.
Passa cittakataṁ rūpaṁ, Взгляни на эту вычурную куклу,
maṇinā kuṇḍalena ca; Каменьями увешанную и серьгами;
Aṭṭhiṁ tacena onaddhaṁ, Скелет, что в кожу был обёрнут,
saha vatthehi sobhati. Красив лишь одеянием на нём.
Alattakakatā pādā, Украшенные ноги,
mukhaṁ cuṇṇakamakkhitaṁ; Пригожее лицо —
Alaṁ bālassa mohāya, Достаточно, чтоб простака пленить,
no ca pāragavesino. Но не того, кто ищет берега иного.
Aṭṭhapadakatā kesā, Вот волосы, что в восемь кос заплетены,
nettā añjanamakkhitā; Сурьмою подведённые глаза —
Alaṁ bālassa mohāya, Достаточно, чтоб простака пленить,
no ca pāragavesino. Но не того, кто ищет берега иного.
Añjanīva navā cittā, Раскрашенное, словно шкатулка расписная,
pūtikāyo alaṅkato; Пусть и зловонно это тело,
Alaṁ bālassa mohāya, Достаточно, чтоб простака пленить,
no ca pāragavesino. Но не того, кто ищет берега иного.
Odahi migavo pāsaṁ, Повсюду ловец расставляет капканы,
nāsadā vāguraṁ migo; Но дичь не всегда попадается в них;
Bhutvā nivāpaṁ gacchāma, Наживку схватив, я ускользаю,
kandante migabandhake. Ловца оставляя ни с чем горевать.
Chinno pāso migavassa, Поломаны, выброшены его капканы,
nāsadā vāguraṁ migo; Не попадётся дичь в них никогда;
Bhutvā nivāpaṁ gacchāma, Наживку схватив, я ускользаю,
socante migaluddake. Ловца оставляя ни с чем горевать.
Passāmi loke sadhane manusse, Я вижу в этом мире богачей —
Laddhāna vittaṁ na dadanti mohā; Из-за неведенья они не делают даров,
Luddhā dhanaṁ sannicayaṁ karonti, Из страха берегут своё добро,
Bhiyyova kāme abhipatthayanti. Из жадности алчут чувственных услад.
Rājā pasayhappathaviṁ vijetvā, Могучий царь, что силой землю покорил,
Sasāgarantaṁ mahimāvasanto; Владеет странами от моря и до моря,
Oraṁ samuddassa atittarūpo, Но ненасытен он и жаждет захватить
Pāraṁ samuddassapi patthayetha. Земель пределы он другие.
Rājā ca aññe ca bahū manussā, Царь, богачи и множество людей
Avītataṇhā maraṇaṁ upenti; Мир оставляют с неутолённой жаждой.
Ūnāva hutvāna jahanti dehaṁ, Ею исполненные,
Kāmehi lokamhi na hatthi titti. Дыханье испускают.
Kandanti naṁ ñātī pakiriya kese, Их близкие скорбят,
Aho vatā no amarāti cāhu; Рвут волосы на голове:
Vatthena naṁ pārutaṁ nīharitvā, «О боже, он покинул сень земную!».
Citaṁ samodhāya tato ḍahanti. Но коченеющее тело ждёт уже костёр.
So ḍayhati sūlehi tujjamāno, Гореть ему в одном лишь отрезе ткани,
Ekena vatthena pahāya bhoge; Всю роскошь и богатства оставив позади;
Na mīyamānassa bhavanti tāṇā, Ни родные, ни близкие помочь не в силах,
Ñātī ca mittā atha vā sahāyā. Тому, кто в смерти лапы цепкие попал.
Dāyādakā tassa dhanaṁ haranti, Его богатством другие завладеют сразу,
Satto pana gacchati yena kammaṁ; Когда пойдёт скитаться дальше он под гнётом каммы;
Na mīyamānaṁ dhanamanveti kiñci, Имущество его не следует за ним,
Puttā ca dārā ca dhanañca raṭṭhaṁ. Оставить позади придётся жён, детей и царство.
Na dīghamāyuṁ labhate dhanena, Златом не купить жизнь долгую,
Na cāpi vittena jaraṁ vihanti; Не обмануть богатством старость;
Appaṁ hidaṁ jīvitamāhu dhīrā, Жизнь скоротечна — помнит это мудрый,
Asassataṁ vippariṇāmadhammaṁ. Изменчива она, зыбка.
Aḍḍhā daliddā ca phusanti phassaṁ, Богач или бедняк, глупец ты иль мудрец —
Bālo ca dhīro ca tatheva phuṭṭho; Коснется смерти всех костлявая рука;
Bālo hi bālyā vadhitova seti, Глупец страшится этого касанья, он слеп в неведенье своём,
Dhīro ca no vedhati phassaphuṭṭho. Лишь мудрый непоколебим.
Tasmā hi paññāva dhanena seyyā, Превыше славы и богатства — мудрость,
Yāya vosānamidhādhigacchati; С ней обретают истинное благо;
Abyositattā hi bhavābhavesu, Без мудрости, неведеньем ведомы, скитаются из мира в мир слепцы,
Pāpāni kammāni karoti mohā. Творя злодейства тут и там.
Upeti gabbhañca parañca lokaṁ, Блуждая по мирам
Saṁsāramāpajja paramparāya; В сансары бесконечной круговерти,
Tassappapañño abhisaddahanto, Он и других — тех, кто ему поверил,
Upeti gabbhañca parañca lokaṁ. С собою из одной утробы увлечёт в другую.
Coro yathā sandhimukhe gahīto, Как вор, застигнутый на месте кражи,
Sakammunā haññati pāpadhammo; Побит бывает за деяния свои,
Evaṁ pajā pecca paramhi loke, Так и злочинец
Sakammunā haññati pāpadhammo. Пожнёт плоды своих проступков в новой жизни.
Kāmā hi citrā madhurā manoramā, Сладки, пленительны, милы
Virūparūpena mathenti cittaṁ; Те страсти, что дурманят разум;
Ādīnavaṁ kāmaguṇesu disvā, Узрев опасность в них, о царь,
Tasmā ahaṁ pabbajitomhi rāja. Я в жизнь бездомную ушёл.
Dumapphalānīva patanti māṇavā, Как фрукты падают с деревьев —
Daharā ca vuḍḍhā ca sarīrabhedā; Так и старые, и молодые покидают этот мир.
Etampi disvā pabbajitomhi rāja, Узрев опасность в этом,
Apaṇṇakaṁ sāmaññameva seyyo. Я жизнь отшельника избрал.
Saddhāyāhaṁ pabbajito, Доверившись, ушёл я в Победителя ученье,
upeto jinasāsane; И не напрасным стал мой постриг;
Avañjhā mayhaṁ pabbajjā, Свободный от долгов,
anaṇo bhuñjāmi bhojanaṁ. Ем я свой хлеб.
Kāme ādittato disvā, Я сладострастье вижу как огонь,
Jātarūpāni satthato; А злато с серебром — как остриё ножа,
Gabbhavokkantito dukkhaṁ, О боли помню я вхождения в утробу,
Nirayesu mahabbhayaṁ. Об ужасе пылающих костров.
Etamādīnavaṁ ñatvā, Опасности узрев,
saṁvegaṁ alabhiṁ tadā; Я чувством неотложности проникся;
Sohaṁ viddho tadā santo, Я был пронзён, но смог найти покой,
sampatto āsavakkhayaṁ. Пришёл я к прекращению влечений.
Pariciṇṇo mayā satthā, Учитель ждал меня —
kataṁ buddhassa sāsanaṁ; Исполнил я его заветы
Ohito garuko bhāro, И сбросил тяжкое ярмо;
bhavanetti samūhatā. Всё, что вело к существованию, — оставил.
Yassatthāya pabbajito, Достиг я цели той,
agārasmānagāriyaṁ; Ради которой променял дом на скитанья:
So me attho anuppatto, Избавился я от оков.
sabbasaṁyojanakkhayo”ti. Что может быть мне нужно сверх того?…
… Raṭṭhapālo thero ….