Other Translations: Deutsch , English
From:
Majjhima Nikāya 68 Мадджхима Никая 68
Naḷakapānasutta В Налакапане
Evaṁ me sutaṁ—Так я слышал.
ekaṁ samayaṁ bhagavā kosalesu viharati naḷakapāne palāsavane. Однажды Благословенный проживал в стране Косал, в Налакапане, в роще Паласы.
Tena kho pana samayena sambahulā abhiññātā abhiññātā kulaputtā bhagavantaṁ uddissa saddhā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā honti—И тогда многие очень известные представители клана благодаря вере оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной под [учительством] Благословенного –
āyasmā ca anuruddho, āyasmā ca bhaddiyo, āyasmā ca kimilo, āyasmā ca bhagu, āyasmā ca koṇḍañño, āyasmā ca revato, āyasmā ca ānando, aññe ca abhiññātā abhiññātā kulaputtā. достопочтенный Ануруддха, достопочтенный Нандия, достопочтенный Кимбила, достопочтенный Бхагу, достопочтенный Кундадхана, достопочтенный Ревата, достопочтенный Ананда, а также другие очень известные представители клана.
Tena kho pana samayena bhagavā bhikkhusaṅghaparivuto abbhokāse nisinno hoti. И тогда Благословенный сидел на открытой местности в окружении общины монахов.
Atha kho bhagavā te kulaputte ārabbha bhikkhū āmantesi: И имея в виду тех представителей клана, он обратился к монахам так:
“ye te, bhikkhave, kulaputtā mamaṁ uddissa saddhā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā, kacci te, bhikkhave, bhikkhū abhiratā brahmacariye”ti? «Монахи, те представители клана, которые благодаря вере оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной под моим [учительством] – радуются ли они святой жизни?»
Evaṁ vutte, te bhikkhū tuṇhī ahesuṁ. Когда так было сказано, монахи ничего не ответили.
Dutiyampi kho bhagavā te kulaputte ārabbha bhikkhū āmantesi: Во второй раз и в третий раз, имея в виду тех представителей клана, он обратился к монахам так: «Монахи, те представители клана, которые благодаря вере оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной под моим [учительством] – радуются ли они святой жизни?»
“ye te, bhikkhave, kulaputtā mamaṁ uddissa saddhā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā, kacci te, bhikkhave, bhikkhū abhiratā brahmacariye”ti?
Dutiyampi kho te bhikkhū tuṇhī ahesuṁ.
Tatiyampi kho bhagavā te kulaputte ārabbha bhikkhū āmantesi:
“ye te, bhikkhave, kulaputtā mamaṁ uddissa saddhā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā, kacci te, bhikkhave, bhikkhū abhiratā brahmacariye”ti?
Tatiyampi kho te bhikkhū tuṇhī ahesuṁ. И во второй и в третий раз те монахи ничего не ответили.
Atha kho bhagavato etadahosi: И тогда мысль пришла Благословенному:
“yannūnāhaṁ te kulaputte puccheyyan”ti. «Что, если я задам вопрос тем представителям клана?»
Atha kho bhagavā āyasmantaṁ anuruddhaṁ āmantesi: И тогда он обратился к достопочтенному Ануруддхе:
“kacci tumhe, anuruddhā, abhiratā brahmacariye”ti? «Ануруддха, радуетесь ли все вы святой жизни?»
“Taggha mayaṁ, bhante, abhiratā brahmacariye”ti. «Конечно же, уважаемый, мы радуемся святой жизни».
“Sādhu sādhu, anuruddhā. «Хорошо, хорошо, Ануруддха!
Etaṁ kho, anuruddhā, tumhākaṁ patirūpaṁ kulaputtānaṁ saddhā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitānaṁ yaṁ tumhe abhirameyyātha brahmacariye. Подобает всем вам, представителям клана, которые благодаря вере оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, радоваться святой жизни.
Yena tumhe, anuruddhā, bhadrena yobbanena samannāgatā paṭhamena vayasā susukāḷakesā kāme paribhuñjeyyātha tena tumhe, anuruddhā, bhadrenapi yobbanena samannāgatā paṭhamena vayasā susukāḷakesā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā. Поскольку вы всё ещё черноволосые юноши, наделённые благословением молодости на первом этапе жизни, вы могли бы потакать чувственным удовольствиям, но всё же вы оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной.
Te ca kho pana tumhe, anuruddhā, neva rājābhinītā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā, na corābhinītā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā, na iṇaṭṭā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā, na bhayaṭṭā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā, nājīvikāpakatā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā. Не из-за царей вы оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, не из-за воров, не из-за долгов, страха или же потребности в средствах к жизни.
Api ca khomhi otiṇṇo jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi, dukkhotiṇṇo dukkhapareto; Но вы ушли из жизни домохозяйской в жизнь бездомную благодаря вере после такого рассуждения: «Я жертва рождения, старения и смерти, печали, стенания, боли, грусти и отчаяния. Я жертва страданий, я добыча страдания.
appeva nāma imassa kevalassa dukkhakkhandhassa antakiriyā paññāyethāti—Но ведь как-то можно положить конец всей этой груде страданий?»
nanu tumhe, anuruddhā, evaṁ saddhā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā”ti?
“Evaṁ, bhante”. «Да, уважаемый».
“Evaṁ pabbajitena ca pana, anuruddhā, kulaputtena kimassa karaṇīyaṁ? «Ануруддха, что следует сделать представителю клана, который таким образом ушёл в бездомную жизнь?
Vivekaṁ, anuruddhā, kāmehi vivekaṁ akusalehi dhammehi pītisukhaṁ nādhigacchati aññaṁ vā tato santataraṁ, tassa abhijjhāpi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati, byāpādopi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati, thinamiddhampi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati uddhaccakukkuccampi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati, vicikicchāpi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati, aratīpi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati, tandīpi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati. Пока он всё ещё не достигает восторга и удовольствия, которые отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [не достигает] чего-то более умиротворённого, нежели это, алчность вторгается в его ум и остаётся [пребывать в нём], недоброжелательность вторгается в его ум и остаётся, лень и апатия вторгаются в его ум и остаются, неугомонность и сожаление вторгаются в его ум и остаются, сомнение вторгается в его ум и остаётся, неудовлетворённость [святой жизнью] вторгается в его ум и остаётся, праздность вторгается в его ум и остаётся.
Vivekaṁ, anuruddhā, kāmehi vivekaṁ akusalehi dhammehi pītisukhaṁ nādhigacchati aññaṁ vā tato santataraṁ. Именно так оно, пока он всё ещё не достигает восторга и удовольствия, которые отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [не достигает] чего-то более умиротворённого, нежели это,
Vivekaṁ, anuruddhā, kāmehi vivekaṁ akusalehi dhammehi pītisukhaṁ adhigacchati aññaṁ vā tato santataraṁ, tassa abhijjhāpi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, byāpādopi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, thinamiddhampi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, uddhaccakukkuccampi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, vicikicchāpi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, aratīpi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, tandīpi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati. Когда он достигает восторга и удовольствия, которые отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [достигает] чего-то более умиротворённого, нежели это, алчность не вторгается в его ум и не остаётся [пребывать в нём], недоброжелательность не вторгается в его ум и не остаётся, лень и апатия не вторгаются в его ум и не остаются, неугомонность и сожаление не вторгаются в его ум и не остаются, сомнение не вторгается в его ум и остаётся, неудовлетворённость [святой жизнью] не вторгается в его ум и не остаётся, праздность не вторгается в его ум и не остаётся.
Vivekaṁ, anuruddhā, kāmehi vivekaṁ akusalehi dhammehi pītisukhaṁ adhigacchati aññaṁ vā tato santataraṁ. Именно так оно, когда он достигает восторга и удовольствия, которые отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [достигает] чего-то более умиротворённого, нежели это.
Kinti vo, anuruddhā, mayi hoti: Ануруддха, если это так, думаете ли вы все обо мне следующее:
‘ye āsavā saṅkilesikā ponobbhavikā sadarā dukkhavipākā āyatiṁ jātijarāmaraṇiyā, appahīnā te tathāgatassa; «Татхагата не отбросил пятна, которые загрязняют, ведут к новому существованию, создают проблемы, созревают в страдании, ведут к будущему рождению, старению и смерти.
tasmā tathāgato saṅkhāyekaṁ paṭisevati, saṅkhāyekaṁ adhivāseti, saṅkhāyekaṁ parivajjeti, saṅkhāyekaṁ vinodetī’”ti? Вот почему Татхагата использует одну вещь после осмысливания, терпит другую вещь после осмысливания, избегает ещё другую вещь после осмысливания, и устраняет ещё другую вещь после осмысливания».
“Na kho no, bhante, bhagavati evaṁ hoti: «Нет, уважаемый, мы не думаем о Благословенном так.
‘ye āsavā saṅkilesikā ponobbhavikā sadarā dukkhavipākā āyatiṁ jātijarāmaraṇiyā, appahīnā te tathāgatassa;
tasmā tathāgato saṅkhāyekaṁ paṭisevati, saṅkhāyekaṁ adhivāseti, saṅkhāyekaṁ parivajjeti, saṅkhāyekaṁ vinodetī’ti.
Evaṁ kho no, bhante, bhagavati hoti: Мы думаем о Благословенном вот как:
‘ye āsavā saṅkilesikā ponobbhavikā sadarā dukkhavipākā āyatiṁ jātijarāmaraṇiyā, pahīnā te tathāgatassa; «Татхагата отбросил пятна, которые загрязняют, ведут к новому существованию, ведут к беде, созревают в страдании, ведут к будущему рождению, старению, смерти не смогут возникнуть в будущем.
tasmā tathāgato saṅkhāyekaṁ paṭisevati, saṅkhāyekaṁ adhivāseti, saṅkhāyekaṁ parivajjeti, saṅkhāyekaṁ vinodetī’”ti. Вот почему Татхагата использует одну вещь после осмысливания, терпит другую вещь после осмысливания, избегает ещё другую вещь после осмысливания, и устраняет ещё другую вещь после осмысливания».
“Sādhu sādhu, anuruddhā. «Хорошо, хорошо, Ануруддха!
Tathāgatassa, anuruddhā, ye āsavā saṅkilesikā ponobbhavikā sadarā dukkhavipākā āyatiṁ jātijarāmaraṇiyā, pahīnā te ucchinnamūlā tālāvatthukatā anabhāvaṅkatā āyatiṁ anuppādadhammā. Татхагата отбросил пятна, которые загрязняют, ведут к новому существованию, ведут к беде, созревают в страдании, ведут к будущему рождению, старению, смерти. Он срубил их под корень, сделал подобными обрубку пальмы, уничтожил так, что они более не смогут возникнуть в будущем.
Seyyathāpi, anuruddhā, tālo matthakacchinno abhabbo punavirūḷhiyā; Подобно тому как пальма, верхушка которой отрезана, не сможет расти дальше, –
evameva kho, anuruddhā, tathāgatassa ye āsavā saṅkilesikā ponobbhavikā sadarā dukkhavipākā āyatiṁ jātijarāmaraṇiyā, pahīnā te ucchinnamūlā tālāvatthukatā anabhāvaṅkatā āyatiṁ anuppādadhammā; точно также Татхагата отбросил пятна, которые загрязняют… не смогут возникнуть в будущем.
tasmā tathāgato saṅkhāyekaṁ paṭisevati, saṅkhāyekaṁ adhivāseti, saṅkhāyekaṁ parivajjeti, saṅkhāyekaṁ vinodeti. Вот почему Татхагата использует одну вещь после осмысливания, терпит другую вещь после осмысливания, избегает ещё другую вещь после осмысливания, и устраняет ещё другую вещь после осмысливания.
Taṁ kiṁ maññasi, anuruddhā, Как ты думаешь Ануруддха?
kaṁ atthavasaṁ sampassamāno tathāgato sāvake abbhatīte kālaṅkate upapattīsu byākaroti: Какую цель видит Татхагата в том, что когда умирает ученик, он объявляет о его перерождении так:
‘asu amutra upapanno; asu amutra upapanno’”ti? «Такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте, а такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте?»
“Bhagavaṁmūlakā no, bhante, dhammā bhagavaṁnettikā bhagavaṁpaṭisaraṇā. Sādhu vata, bhante, bhagavantaṁyeva paṭibhātu etassa bhāsitassa attho. Bhagavato sutvā bhikkhū dhāressantī”ti. «Уважаемый, наши учения укоренены в Благословенном, направляемы Благословенным, находят пристанище в Благословенном. Было бы хорошо, если бы Благословенный прояснил значение этих слов. Услышав это из его уст, монахи запомнят это».
“Na kho, anuruddhā, tathāgato janakuhanatthaṁ na janalapanatthaṁ na lābhasakkārasilokānisaṁsatthaṁ na ‘iti maṁ jano jānātū’ti sāvake abbhatīte kālaṅkate upapattīsu byākaroti: «Ануруддха, не ради интриг с целью обмануть людей; не ради того, чтобы польстить людям; не ради обретений, похвалы, признания; не ради мысли: «Пусть люди знают, что я таков», Татхагата, когда умирает ученик, объявляет о его перерождении так: «Такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте, а такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте».
‘asu amutra upapanno, asu amutra upapanno’ti.
Santi ca kho, anuruddhā, kulaputtā saddhā uḷāravedā uḷārapāmojjā. Но потому, что есть верующие представители клана, которые вдохновляются и радуются тому, что является очень высоким.
Te taṁ sutvā tadatthāya cittaṁ upasaṁharanti. Когда они слышат об этом, они направляют свои умы к этому состоянию,
Tesaṁ taṁ, anuruddhā, hoti dīgharattaṁ hitāya sukhāya. и это приведёт к их благополучию и счастью на долгое время.
Idhānuruddhā, bhikkhu suṇāti: Вот монах слышит так:
‘itthannāmo bhikkhu kālaṅkato; «Монах, которого звали так-то и так-то, скончался.
so bhagavatā byākato—Благословенный объявил о ней:
aññāya saṇṭhahī’ti. «Он был утверждён в окончательном знании».
So kho panassa āyasmā sāmaṁ diṭṭho vā hoti anussavassuto vā: И он либо видел этого достопочтенного сам, либо слышал, что о нём говорили так:
‘evaṁsīlo so āyasmā ahosi itipi, evaṁdhammo so āyasmā ahosi itipi, evaṁpañño so āyasmā ahosi itipi, evaṁvihārī so āyasmā ahosi itipi, evaṁvimutto so āyasmā ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
So tassa saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussaranto tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о его вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, он направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, bhikkhuno phāsuvihāro hoti. Вот каким образом этот монах имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, bhikkhu suṇāti: Вот монах слышит так:
‘itthannāmo bhikkhu kālaṅkato; «Монах, которого звали так-то и так-то, скончался.
so bhagavatā byākato—Благословенный объявил о ней:
pañcannaṁ orambhāgiyānaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā opapātiko tattha parinibbāyī anāvattidhammo tasmā lokā’ti. «С уничтожением пяти нижних оков он спонтанно переродился [в Чистых обителях] и там достигнет окончательной ниббаны, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот]».
So kho panassa āyasmā sāmaṁ diṭṭho vā hoti anussavassuto vā: И он либо видел этого достопочтенного сам, либо слышал, что о нём говорили так:
‘evaṁsīlo so āyasmā ahosi itipi, evaṁdhammo …pe… evaṁpañño … evaṁvihārī … evaṁvimutto so āyasmā ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
So tassa saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussaranto tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о его вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, он направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, bhikkhuno phāsuvihāro hoti. И таким образом этот монах также имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, bhikkhu suṇāti: Вот монах слышит так:
‘itthannāmo bhikkhu kālaṅkato; «Монах, которого звали так-то и так-то, скончался.
so bhagavatā byākato—Благословенный объявил о ней:
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissatī’ti. «С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, он стал однажды-возвращающимся, который вернётся в этот мир лишь один раз, и положит конец страданиям».
So kho panassa āyasmā sāmaṁ diṭṭho vā hoti anussavassuto vā: И он либо видел этого достопочтенного сам, либо слышал, что о нём говорили так:
‘evaṁsīlo so āyasmā ahosi itipi, evaṁdhammo …pe… evaṁpañño … evaṁvihārī … evaṁvimutto so āyasmā ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
So tassa saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussaranto tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о его вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, он направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, bhikkhuno phāsuvihāro hoti. И таким образом этот монах также имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, bhikkhu suṇāti: Вот монах слышит так:
‘itthannāmo bhikkhu kālaṅkato; «Монах, которого звали так-то и так-то, скончался.
so bhagavatā byākato—Благословенный объявил о ней:
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā sotāpanno avinipātadhammo niyato sambodhiparāyaṇo’ti. «С уничтожением трёх [нижних] оков он стал вступившим в поток, более не подверженным нижним мирам, утверждённым [в своей участи], направляющимся к просветлению».
So kho panassa āyasmā sāmaṁ diṭṭho vā hoti anussavassuto vā: И он либо видел этого достопочтенного сам, либо слышал, что о нём говорили так:
‘evaṁsīlo so āyasmā ahosi itipi, evaṁdhammo …pe… evaṁpañño … evaṁvihārī … evaṁvimutto so āyasmā ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
So tassa saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussaranto tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о его вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, он направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, bhikkhuno phāsuvihāro hoti. И таким образом этот монах также имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, bhikkhunī suṇāti: Вот монахиня слышит так:
‘itthannāmā bhikkhunī kālaṅkatā; «Монахиня, которую звали так-то и так-то, скончалась.
sā bhagavatā byākatā—Благословенный объявил о ней:
aññāya saṇṭhahī’ti. «Она была утверждена в окончательном знании».
Sā kho panassā bhaginī sāmaṁ diṭṭhā vā hoti anussavassutā vā: И она либо видела эту сестру сама, либо слышала, что о ней говорили так:
‘evaṁsīlā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁdhammā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁpaññā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁvihārinī sā bhaginī ahosi itipi, evaṁvimuttā sā bhaginī ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
Sā tassā saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussarantī tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, bhikkhuniyā phāsuvihāro hoti. Вот каким образом эта монахиня имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, bhikkhunī suṇāti: Вот монахиня слышит так:
‘itthannāmā bhikkhunī kālaṅkatā; «Монахиня, которую звали так-то и так-то, скончалась.
sā bhagavatā byākatā—Благословенный объявил о ней:
pañcannaṁ orambhāgiyānaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā opapātikā tattha parinibbāyinī anāvattidhammā tasmā lokā’ti. «С уничтожением пяти нижних оков она спонтанно переродилась [в Чистых обителях] и там достигнет окончательной ниббаны, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот]».
Sā kho panassā bhaginī sāmaṁ diṭṭhā vā hoti anussavassutā vā: И она либо видела эту сестру сама, либо слышала, что о ней говорили так:
‘evaṁsīlā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁdhammā …pe… evaṁpaññā … evaṁvihārinī … evaṁvimuttā sā bhaginī ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
Sā tassā saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussarantī tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, bhikkhuniyā phāsuvihāro hoti. И таким образом эта монахиня также имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, bhikkhunī suṇāti: Вот монахиня слышит так:
‘itthannāmā bhikkhunī kālaṅkatā; «Монахиня, которую звали так-то и так-то, скончалась.
sā bhagavatā byākatā—Благословенный объявил о ней:
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāminī sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissatī’ti. «С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, она стала однажды-возвращающейся, которая вернётся в этот мир лишь один раз, и положит конец страданиям».
Sā kho panassā bhaginī sāmaṁ diṭṭhā vā hoti anussavassutā vā: И она либо видела эту сестру сама, либо слышала, что о ней говорили так:
‘evaṁsīlā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁdhammā …pe… evaṁpaññā … evaṁvihārinī … evaṁvimuttā sā bhaginī ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
Sā tassā saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussarantī tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, bhikkhuniyā phāsuvihāro hoti. И таким образом эта монахиня также имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, bhikkhunī suṇāti: Вот монахиня слышит так:
‘itthannāmā bhikkhunī kālaṅkatā; «Монахиня, которую звали так-то и так-то, скончалась.
sā bhagavatā byākatā—Благословенный объявил о ней:
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā sotāpannā avinipātadhammā niyatā sambodhiparāyaṇā’ti. «С уничтожением трёх [нижних] оков она стала вступившей в поток, более не подверженной нижним мирам, утверждённой [в своей участи], направляющейся к просветлению».
Sā kho panassā bhaginī sāmaṁ diṭṭhā vā hoti anussavassutā vā: И она либо видела эту сестру сама, либо слышала, что о ней говорили так:
‘evaṁsīlā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁdhammā … evaṁpaññā … evaṁvihārinī … evaṁvimuttā sā bhaginī ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
Sā tassā saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussarantī tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, bhikkhuniyā phāsuvihāro hoti. И таким образом эта монахиня также имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, upāsako suṇāti: Вот мирянин слышит:
‘itthannāmo upāsako kālaṅkato; «Мирянин, которого звали так-то и так-то, скончался.
so bhagavatā byākato—Благословенный объявил о ней:
pañcannaṁ orambhāgiyānaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā opapātiko tattha parinibbāyī anāvattidhammo tasmā lokā’ti. «С уничтожением пяти нижних оков он спонтанно переродился [в Чистых обителях] и там достигнет окончательной ниббаны, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот]».
So kho panassa āyasmā sāmaṁ diṭṭho vā hoti anussavassuto vā: И он либо видел этого достопочтенного сам, либо слышал, что о нём говорили так:
‘evaṁsīlo so āyasmā ahosi itipi, evaṁdhammo so āyasmā ahosi itipi, evaṁpañño so āyasmā ahosi itipi, evaṁvihārī so āyasmā ahosi itipi, evaṁvimutto so āyasmā ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
So tassa saddhañca sutañca cāgañca paññañca anussaranto tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о его вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, он направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, upāsakassa phāsuvihāro hoti. Вот каким образом этот мирянин имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, upāsako suṇāti: Вот мирянин слышит:
‘itthannāmo upāsako kālaṅkato; «Мирянин, которого звали так-то и так-то, скончался.
so bhagavatā byākato—Благословенный объявил о ней:
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissatī’ti. «С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, он стал однажды-возвращающимся, который вернётся в этот мир лишь один раз, и положит конец страданиям».
So kho panassa āyasmā sāmaṁ diṭṭho vā hoti anussavassuto vā: И он либо видел этого достопочтенного сам, либо слышал, что о нём говорили так:
‘evaṁsīlo so āyasmā ahosi itipi, evaṁdhammo … evaṁpañño … evaṁvihārī … evaṁvimutto so āyasmā ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
So tassa saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussaranto tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о его вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, он направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, upāsakassa phāsuvihāro hoti. И таким образом этот мирянин также имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, upāsako suṇāti: Вот мирянин слышит:
‘itthannāmo upāsako kālaṅkato; «Мирянин, которого звали так-то и так-то, скончался.
so bhagavatā byākato—Благословенный объявил о ней:
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā sotāpanno avinipātadhammo niyato sambodhiparāyaṇo’ti. «С уничтожением трёх [нижних] оков он стал вступившим в поток, более не подверженным нижним мирам, утверждённым [в своей участи], направляющимся к просветлению».
So kho panassa āyasmā sāmaṁ diṭṭho vā hoti anussavassuto vā: И он либо видел этого достопочтенного сам, либо слышал, что о нём говорили так:
‘evaṁsīlo so āyasmā ahosi itipi, evaṁdhammo … evaṁpañño … evaṁvihārī … evaṁvimutto so āyasmā ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
So tassa saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussaranto tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о его вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, он направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā upāsakassa phāsuvihāro hoti. И таким образом этот мирянин также имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, upāsikā suṇāti: Вот мирянка слышит:
‘itthannāmā upāsikā kālaṅkatā; «Мирянка, которую звали так-то и так-то, скончалась.
sā bhagavatā byākatā—Благословенный объявил о ней:
pañcannaṁ orambhāgiyānaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā opapātikā tattha parinibbāyinī anāvattidhammā tasmā lokā’ti. «С уничтожением пяти нижних оков она спонтанно переродилась [в Чистых обителях] и там достигнет окончательной ниббаны, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот]».
Sā kho panassā bhaginī sāmaṁ diṭṭhā vā hoti anussavassutā vā: И она либо видела эту сестру сама, либо слышала, что о ней говорили так:
‘evaṁsīlā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁdhammā … evaṁpaññā … evaṁvihārinī … evaṁvimuttā sā bhaginī ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
Sā tassā saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussarantī tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию.Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, upāsikāya phāsuvihāro hoti. И таким образом также эта мирянка имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, upāsikā suṇāti: Вот мирянка слышит:
‘itthannāmā upāsikā kālaṅkatā; «Мирянка, которую звали так-то и так-то, скончалась.
sā bhagavatā byākatā—Благословенный объявил о ней:
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāminī sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissatī’ti. «С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, она стала однажды-возвращающейся, которая вернётся в этот мир лишь один раз, и положит конец страданиям».
Sā kho panassā bhaginī sāmaṁ diṭṭhā vā hoti anussavassutā vā: И она либо видела эту сестру сама, либо слышала, что о ней говорили так:
‘evaṁsīlā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁdhammā … evaṁpaññā … evaṁvihārinī … evaṁvimuttā sā bhaginī ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
Sā tassā saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussarantī tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию.Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, upāsikāya phāsuvihāro hoti. И таким образом также эта мирянка имеет комфортное пребывание.
Idhānuruddhā, upāsikā suṇāti: Вот мирянка слышит:
‘itthannāmā upāsikā kālaṅkatā; «Мирянка, которую звали так-то и так-то, скончалась.
sā bhagavatā byākatā—Благословенный объявил о ней:
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā sotāpannā avinipātadhammā niyatā sambodhiparāyaṇā’ti. «С уничтожением трёх [нижних] оков она стала вступившей в поток, более не подверженной нижним мирам, утверждённой [в своей участи], направляющейся к просветлению».
Sā kho panassā bhaginī sāmaṁ diṭṭhā vā hoti anussavassutā vā: И она либо видела эту сестру сама, либо слышала, что о ней говорили так:
‘evaṁsīlā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁdhammā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁpaññā sā bhaginī ahosi itipi, evaṁvihārinī sā bhaginī ahosi itipi, evaṁvimuttā sā bhaginī ahosi itipī’ti. «У этой достопочтенной была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким».
Sā tassā saddhañca sīlañca sutañca cāgañca paññañca anussarantī tadatthāya cittaṁ upasaṁharati. Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию.Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию.
Evampi kho, anuruddhā, upāsikāya phāsuvihāro hoti. И таким образом также эта мирянка имеет комфортное пребывание.
Iti kho, anuruddhā, tathāgato na janakuhanatthaṁ na janalapanatthaṁ na lābhasakkārasilokānisaṁsatthaṁ na ‘iti maṁ jano jānātū’ti sāvake abbhatīte kālaṅkate upapattīsu byākaroti: Так, Ануруддха, не ради интриг с целью обмануть людей; не ради того, чтобы польстить людям; не ради обретений, похвалы, признания; не ради мысли: «Пусть люди знают, что я таков», Татхагата, когда умирает ученик, объявляет о его перерождении так:
‘asu amutra upapanno, asu amutra upapanno’ti. «Такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте, а такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте».
Santi ca kho, anuruddhā, kulaputtā saddhā uḷāravedā uḷārapāmojjā. Но потому, что есть верующие представители клана, которые вдохновляются и радуются тому, что является очень высоким.
Te taṁ sutvā tadatthāya cittaṁ upasaṁharanti. Когда они слышат об этом, они направляют свои умы к этому состоянию,
Tesaṁ taṁ, anuruddhā, hoti dīgharattaṁ hitāya sukhāyā”ti. и это приведёт к их благополучию и счастью на долгое время.
Idamavoca bhagavā. Так сказал Благословенный.
Attamano āyasmā anuruddho bhagavato bhāsitaṁ abhinandīti. Достопочтенный Ануруддха был доволен и восхитился словами Благословенного.
Naḷakapānasuttaṁ niṭṭhitaṁ aṭṭhamaṁ.